– Что ты делаешь? – возмутилась она. Возможно, ее агрессивная реакция была вызвана смущением.
– Хочу погреться рядом с тобой, – улыбнулся Майк.
Она недоверчиво посмотрела на него.
– На тебе моя куртка, а на дворе январь, если ты помнишь, – пояснил свои действия Майк. На самом деле ему просто хотелось быть поближе к ней. Возбуждение еще не улеглось в нем полностью, он все еще хотел ее. Разумеется, теперь, когда она была так расстроена и уязвима, о сексе не могло быть и речи, но тело требовало быть предельно близко к ней. К тому же он испытывал незнакомое доселе чувство – желание позаботиться о ней теперь, когда она оказалась в трудном положении.
– Что это вы делаете здесь так поздно? – поинтересовалась подошедшая к ним с кофейником в руке Линетт, владелица закусочной, крупная женщина лет пятидесяти с лишним.
– Зашли погреться, – ответил Майк.
– Кара, детка, хочешь кофе?
Майк не удивился, когда Линетт назвала Кару по имени, поскольку та выросла в этом районе и часто несла здесь дежурства.
– А можно мне чаю? – попросила Кара. – Если я сейчас выпью кофе, всю ночь глаз не сомкну.
– Конечно, детка. Обычного или, может, ромашкового?
– Да, лучше ромашкового. Спасибо, Линетт.
– А вам, господин начальник полиции? Кофе?
– Да, спасибо, – кивнул Майк.
Спустя несколько минут перед каждым стояла чашка заказанного напитка, а Линетт скрылась в подсобном помещении.
Обхватив ладонями горячую чашку, Кара прикрыла глаза и вздыхала, наслаждаясь теплом. Майк был рад тому, что настоял на своем и привел ее сюда.
Немного помолчав, он осторожно начал разговор:
– Итак?
– Что, итак? – настороженно спросила она, мгновенно открыв глаза. – Ты хочешь знать, как часто мой отец пьет? Теряет над собой контроль? Швыряет вещи? Бьет людей?
Вместо того чтобы рассердить, ее оборонительная реакция растопила его сердце.
– Я не собираюсь выпытывать у тебя то, чего ты сама не хочешь мне рассказать, Кара. Я лишь хотел, чтобы ты немного успокоилась, прежде чем садиться за руль и ехать домой.
– Извини, – опустила она глаза. – Я просто…
– Сконфужена, – закончил он за нее.
– Да.
– Ну, тут нечего стесняться. Я не осуждаю тебя из-за поведения твоего отца или матери, – заверил он ее.
– Но осуждаешь за то, что я не вошла в дом, чтобы убедиться, что с мамой все в порядке, – возразила она, отодвинувшись как можно дальше от него.
Протянув руку, он погладил ее по голове, затем принялся вертеть в пальцах шелковистый локон, радуясь возможности прикоснуться хотя бы к волосам.
