— Это ваша работа? — обернулся он к Фреду.
— Так точно, господин бригаденфюрер, — весь леденея, вымолвил Дрюкер.
Гилле снял фуражку и стал вытирать платком голый яйцевидный череп. Фред не сводил взгляда с его сухого, надменного, чисто промытого лица. За стеклами роговых очков бригаденфюрера недобро поблескивали маленькие, колючие глаза. Хотелось скорее отвернуться, уйти, скрыться от этих глаз. Но они магически притягивали к себе и леденили кровь.
— Превосходно! Солдату не нужно сердце…
По улице прямо к машине подбежала женщина с ребенком на руках. Обезумевшая мать пыталась хоть здесь найти защиту.
— Пощадите! Молю, пощадите!
Гилле смотрел мимо нее. Потом, полуобернувшись к Фреду, сделал выразительный жест рукой.
Встрепенувшись, Фред дал короткую очередь, потом еще по лежащим…
— Да, солдату не нужно сердце, — меланхолически произнес генерал и шагнул к машине. Уже держась за ручку дверцы, сказал, обращаясь к Дрюкеру:
— Хотите в «викинги»? Мне нужны решительные молодые люди.
Фред подобострастно вытянулся…
Но Фреду тогда не повезло. В лесу за Днепром роту обстреляли партизаны. Раненого Дрюкера отправили в тыл. Не судьба! А теперь «викинги» снова очень близко Но разве Гилле помнит Дрюкера? Два года — большой срок:
— Вилли, хересу!
Денщик принес свежую бутылку.
— Пригласи капитана Витмахта.
«Вот беднягу Ганса теперь не пригласишь… — подумал Фред. — Крут, очень крут фюрер. А ведь и нас с Витмахтом могла бы постигнуть та же участь. Слава богу, пронесло. А Ганс… Впрочем, мертвых жалеть — пустое занятие. Это им не поможет…»
Офицеры молча уселись за стол. Залпом выпили по стакану вина. У Дрюкера в голове теснились противоречивые мысли. Витмахт, пожалуй, прав. Крепко нас потрепали. Геббельс снова надрывается — Днепровский вал! Конечно, сил тут немало. Крупная река. Одолеть ее не просто. Но все-таки какой злой дух породил этих русских? К черту их! К черту! Мы раса господ, мы умеем воевать, у нас сильная воля к власти, к борьбе. И все-таки бьют нас. Почему?
Дрюкер и Витмахт, считалось, дружили. Но это была странная дружба. Для Дрюкера все вопросы были решены, он слепо верил в своего фюрера. А Витмахт о многом задумывался и нередко предавался сомнениям. Друзья часто спорили. Их споры, конечно, происходили наедине. При свидетелях они были бы невозможны. Кого другого Фред и слушать не стал бы. Пауля он слушал, Дело не только в давней дружбе и в том, что Пауль однажды спас ему жизнь. В разговорах с ним он как бы проверял силу своей убежденности.
