Где ты думаешь, я ее обнаружил? У себя дома! Она расположилась там полной хозяйкой.
Я выложил карты на стол, я сказал ей, что знаю все! Я… Но, Василий, это такая женщина!
Она так плакала, стоя передо мной на коленях, она умоляла меня простить ее! Она обнимала мои ноги, и я чувствовал кожей затвердевшие соски на ее груди, ее подрагивающее от рыданий тело! Я сломался! Меня словно током било от ее прикосновений, не касаясь, ее я уже обладал ею. Невесомый халатик распахнулся, и я опустился к ней, боясь дотронуться. Я изнывал от желания и страха. А она все что-то шептала и скользила руками по моей груди, животу, потом я почувствовал ее быстрые пальцы у себя в паху и все! Я взорвался! Оргазм потряс меня, но желание вновь накатило и я кинулся на нее, обезумев, я раздвинул ее бедра и целовал исступленно ее лоно, слизывая капли янтарной росы с пушистых волос на ее лобке, я рыдал, я бесновался, я готов был съесть ее!
Она подалась ко мне, и я губами проникал в нее, захлебываясь от слез и восторга. Я торопился, а она была нежна и не давала мне возможности войти в нее, пока не раздела меня полностью. И только тогда взяла в руку мой перенапрягшийся член и осторожно ввела его в свою розовую, влажную вагину, похожую на разломленный плод персика…
Сейчас сижу, пишу тебе и не знаю, который сейчас день, час, век… Вчера я заключил с Лилией соглашение: она оставляет меня в живых за это я передаю всю свою контору в ее руки. Ха! Не велика потеря! Жить мне все равно осталось недолго. Чувствую чудовищное отвращение к себе, как к куску чьей-то пищи. Не знаю, сдержит ли она слово. Я свое сдержал.
Прощай.
Не поминай лихом. Иван».
Василий Георгиевич еще раз пробежал глазами исписанные листы и задумался.
Он давно знал Ивана, можно сказать – с детства. Не смотря на некоторую разницу в возрасте: Василий Георгиевич был на несколько лет старше, они были довольно близкими друзьями. Оба холостяки; Иван по причине обилия женщин, Василий по причине некоторых проблем со здоровьем.
Характер человека определяет его профессию. Поэтому Иван стал частным детективом – все время на грани разорения; а Василий – известным в городе юристом, с большой практикой и очень приличным доходом.
Василий не верил ни в мистику, ни во что бы то ни было еще. После прочтения письма, он понял, что друг его в большой беде, опять «из-за баб», и решил действовать по-своему.
Он позвонил Ивану домой, ответа не было. Тогда Василий позвонил в контору Ивана. Приятный женский голос представился:
