На свете есть певучий Лангедок,
Цветет Шампань во Франции веселой,
Где в солнце тонет каждый городок
И в пышных лозах утопают села.
Марсель, где опьяняет моря шум;
Париж, где вечно молод дух гамена;
Прованс, где жив Доде веселый ум,
Где на охоте встретишь Тартарена.
Есть остров, где Шекспир увидел свет,
Где Диккенс улыбался сквозь туманы, —
А там, в Сибири, стынет волчий след,
В Сахаре проплывают караваны.
О, мир, где песни девушек звучат
Под сладостной, под виноградной сенью!
Благословен да будет виноград,
Осенний плод весеннего цветенья!
Хотя б во сне увидеть снова
Великолепие колонн,
Прохладу мрамора сквозного,
Очарование мадонн!
В одежде белой Дездемона
Вверху на лестнице стоит —
Из лепестков зари корона
На голове ее горит.
Вода канала плещет ярко,
Там отражен закат в огне,
И голуби святого Марка
Уснули в синей тишине.
Ты руки, лилия, простерла,
Твои глаза любви полны.
Плывет, плывет воитель черный
В твой мир душевной белизны!
Хотя б во сне — увидеть дальних
Краев счастливый небосклон
И очи радостно-печальных
Белоодеждных Дездемон!
Домов ажурные фасады,
И каждый камень — вечный след
Былой любви, былой отрады,
Ушедших лет, бессмертных лет.
Огни кафе под сенью зыбкой,
Сны наяву, Рембо, Рабле,
И кто-то странною улыбкой
Зовет к неведомой земле.
Виденье легкое Версаля,
И алость губ, и рокот труб,
Пусть скрипки плачут, сердце жаля, —
Их терпкий яд мне мил и люб.
Ты выпил самогона кварту
И возле бочки в луже спишь, —
А где-то голуби, мансарды,
Поэты, солнце и Париж!
1920
