Всего неделя потребовалась ему, чтобы организовать негласную встречу «очаровательной Зои» с представителем финского правительства Юхо Кусти Паасикиви, ставшим впоследствии президентом Финляндии. Встреча имела продолжение — в марте 1944 года в том же «Сальчшёбадене» начались секретные переговоры, на которых советскую сторону представляла Коллонтай, а финскую — все тот же Паасикиви.
«Спасибо вам за помощь», — искренне поблагодарила Коллонтай Зою Ивановну, которая в это время сдавала дела своей замене — новому резиденту и готовилась к отъезду в Москву.
Коллонтай довела переговоры до логического конца — 20 сентября 1944 года Финляндия разорвала союз с гитлеровской Германией и подписала перемирие с Советским Союзом.
…Сдача дел прошла быстро и без проблем. Но при передаче на связь агентов не обошлось без казуса. Один из них по кличке «Карл» не пожелал сотрудничать с новым резидентом. Тот воспринял это, как элементарный каприз, как пустяк, которому не следует придавать особого значения. Пройдет, мол, неделя-другая и все встанет на свое место. Но и после отъезда Рыбкиной «Карл» стоял на своем. А Центр настаивал на том, чтобы сохранить «Карла» в агентурной сети. Кончилась же эта тягомотина тем, что резидент направил на Лубянку шифровку: «Карл» был просто влюблен в «Ирину»[4]. Этим и объясняется его отказ работать со мной». Затем подумал и добавил: «Влюблен платонически».
Не успела Зоя Ивановна навести порядок в своей московской квартире, как объявился Борис Аркадьевич. Его вернули в разведку, назначив начальником отдела Четвертого управления НКВД. А Зоя Ивановна удостоилась должности заместителя начальника отдела Первого управления.
В сентябре 1947 года чета Рыбкиных покинула Москву. «Впервые за двенадцать лет совместной жизни нас отправили в отпуск в Карловы Вары. Это было наше, хотя и запоздалое, свадебное путешествие. В те карловарские дни мы пережили взлет нашей влюбленности».
Но нежданно-негаданно пришла из Центра телеграмма, в которой Зое Ивановне предписывалось прервать отпуск и вернуться на работу, а Борису Аркадьевичу — отбыть в Баден, близ Вены, и дождаться там дипкурьеров, которые привезут «особо важное задание».
Через два с половиной месяца от него пришла весточка: «Новый год встретим вместе». Но этого не случилось. 27 ноября 1947 года Рыбкин «погиб при исполнении служебных обязанностей». Так говорилось в приказе. Но Зое Ивановне объявили, что он «погиб под Прагой в автомобильной катастрофе». Однако обстоятельства трагедии от нее тщательно скрывались. Недвусмысленное объяснение этому она обнаружила, когда подошла к гробу, чтобы последний раз взглянуть на своего «Кина».
