— Я хотела поправить розу, надвинувшуюся на его щеку, сдвинула ее и за правым ухом увидела зияющую черную рану…» Сомнений не было, что это пулевое отверстие.
Сразу после похорон она подала рапорт шефу НКВД Абакумову с просьбой перевести ее в Четвертое управление на место «Кина», учитывая, что на служебной лестнице они занимали одинаковое положение. Она хотела по горячим следам выяснить истинные причины и обстоятельства трагедии. Ей было отказано.
В ее неотправленном письме уже покойному мужу, датированном 26 декабря 1947 года, есть такие строки: «Держусь руками, ногтями и зубами, чтобы не сорваться вниз. Ах, как это невыносимо трудно, как тянет вниз!
Но разве ты простил бы мне, если бы я сорвалась? Разве ты мог простить бы меня, чтобы я оставила круглой сиротой Алешеньку, которого ты так любил? Разве я имею право оставить Володю, который еще не стал на ноги… Нет, Боренька, я не обману твоих надежд, я буду держаться».
* * *
В 1951 году Сталин поделился со своим ближайшим окружением идеей создания нейтральной демократической и объединенной Германии как буфера между Советским Союзом и США в Европе. По мнению «вождя народов», это отвечало бы интересам Москвы, укрепило бы ее международные позиции.
Об этой идее вспомнили вскоре после смерти вождя. Была создана комиссия в составе Маленкова, Молотова и Берии, которая разработала новую политическую линию по германскому вопросу. Она была одобрена на Президиуме ЦК КПСС 12 июня 1953 года.
Вскоре после этого Лаврентий Берия вызвал в Москву представителей Политбюро СЕПГ и вручил им документ под названием «О мерах по оздоровлению положения в Германской Демократической Республике». В нем содержались предложения, осуществление которых означало бы отход от административно-командной системы и давало бы возможность налаживания взаимопонимания с ФРГ. За этим первым шагом по реализации идеи Сталина последовал второй, гораздо более важный.
Начальник немецкого отдела разведки полковник Рыбкина получила задание выехать в Западную Германию и организовать там зон-дажные мероприятия, которые бы, как это удавалось ей в Хельсинки и Стокгольме, повлекли за собой секретные переговоры между Москвой и Бонном. С этой целью ей предстояло реанимировать оперативные контакты военных лет, в частности в руководстве таких влиятельных фирм, как «АЭГ» и «Тиссен», привлечь «остатки» агентуры «Красной капеллы». Большие надежды возлагались на старого, проверенного агента НКВД Ольгу Чехову, сохранившую еще с гитлеровских времен прочные связи в среде влиятельных политиков ФРГ, включая окружение канцлера Конрада Аденауэра.
