поставлено в известность о том, что премьер-министр лично заинтересован в продвижении Дональда Дюарта Маклейна».
Непосредственное участие в содействии карьере «Лирика» на дипломатическом поприще принимали и другие влиятельные друзья его отца. Они наперебой твердили, что сын сэра Маклейна обладает всеми необходимыми качествами будущего посла Великобритании. Атлетического сложения при росте 6 футов 4 дюйма, «Лирик» был для них воплощением образа красивого молодого англичанина, воспитанного в традиционном духе, наделенного от природы тонким умом и чувством собственного достоинства, всесторонне образованного, увлекающегося живописью и музыкой и, конечно же, сдержанного и скромного в быту.
В агентурном деле, правда, были и другие сведения об этом отпрыске древнего шотландского рода пресвитерианцев, свято веривших в то, что Библия является буквальным словом Божьим. «Он был активным членом коммунистической ячейки в Кембридже и проделал всю партийную работу, начиная с распространения газеты и кончая пикетированием предприятий, на которых проходили забастовки, — отмечалось в деле. — Он пришел в компартию из честных побуждений: интеллектуальная бессодержательность и бесцельность жизни буржуазного класса, к которому он принадлежал, его оттолкнула».
Как и многие его сокурсники, «Лирик» действительно считал, что у буржуазного строя нет перспективы, что будущее за коммунизмом. Он неоднократно заявлял своей матери о намерении уехать в Советский Союз и устроиться там учителем или трактористом.
«Долг коммуниста, — объяснял он ей, — обязывает меня внести личную посильную лепту в реализацию научного социального эксперимента, поставленного в Советском Союзе».
Однако в конце 1934 года, накануне окончания Кембриджа, его поведение резко изменилось. Он перестал участвовать в пикетах и забастовках, порвал все отношения с университетской партийной ячейкой. Недоумевающим товарищам по партии отвечал, что занят подготовкой к экзаменам для поступления на государственную службу. Матери же откровенно заявил: «Ты можешь считать меня флюгером, но я теперь отказался от всего этого». Леди Маклейн была бесконечно счастлива услышать, что наконец-то ее любимый сын освободился от своих юношеских заблуждений и взялся за ум.
В октябре 1935 года «Лирик» был приглашен на собеседование в так называемую «отборочную комиссию» МИДа. Он прекрасно понимал, что его судьба, хотя вступительные экзамены уже блестяще сданы, решится именно на этой комиссии, состоявшей по традиции из ведущих сотрудников Форин оффис и их уважаемых супруг. Отдавал он себе отчет и в том, что главной помехой для него будет увлечение коммунистическими идеями в студенческие годы. И он решился идти ва-банк. «У меня действительно были такие взгляды. И я еще не вполне от них освободился», — заявил он в ходе собеседования. Честное признание произвело впечатление на комиссию. «Лирик» заметил, как многие из се членов одобрительно кивнули друг другу и с явным удовлетворением восприняли его ответы на последующие вопросы.
