Но с учетом прошлого Дэвида, она имела право предполагать худшее, когда от него не было вестей. Худшее уже случалось раньше не один раз.
Она почувствовала, как её мочевой пузырь раздулся. Откуда только её тело брало жидкость? Она не пила ничего с самого завтрака. Ей подумалось о том, как далеко до следующей остановки. В автобусе был туалет, но он был омерзителен. Действительно омерзителен, можно сказать, на медицинском уровне. Он выглядел так, словно его не чистили со времен президента Буша, и по сиденью могли познать такие твари, которых никто не захотел бы подпускать близко к интимным местам.
Инопланетный паук подбирался к моим яйцам. Я почувствовал еще одного на шее и стряхнул плечами. Думаю, еще один забрался в волосы. Еще один залез подмышку, и я раздавил его рукой о ребра. Я пытался давить их коленями. Фальконер, наверное, думал, что у меня приступ.
Джон пытался выработать аргументацию, способную разубедить Фальконера, крича:
— ААА! ЧЕРТ! ДЕРЬМО! ДЕТЕКТИВ, НЕТ! ЭТО УЖАСНО!
Пытаясь удержать свой голос в узде, я произнес:
— Послушайте. Во Фрэнки было что-то, что завладело его разумом. Оно отложило яйца, они здесь. Они… - прервался я, чтобы стряхнуть паука с уха, как собака отряхивается после купания, - Они здесь повсюду, но вы их не видите.
— Потому что они невидимые, да?
— Да! Да, они ААААААЙ!
Один из них укусил меня за ухо. Я раздавил его плечом.
Один из них укусил меня за ухо. Я раздавил его плечом.
— Что-то ударило за моей спиной. Послышали звуки драки и рычание. Я обернулся, и увидел, что Джон напал на Фальконера. Фальконер откинул его, сильно долбанув локтем в нос. Он направил оружие Джону в лицо.
— Да вы, блядь, с ума сошли. Оба. Что вы ему дали? Что за наркоту вы дали Фрэнки?
— Черт подери, мы ходим кругами. Он был в госпитале достаточно долго, чтобы у него взяли кровь, так сказали в новостях! Что показали анализы? Хоть что-нибудь?
— Значит, вы понимаете мое недоумение.
Паук забрался на подбородок с шеи. Он пытался пролезть мне в рот, и я плевался и пытался стряхнуть его, возя лицом по покрывалу. Я не смог его согнать. Крошечные ножки коснулись моих губ.
Я укусил его. Раскусил пополам резцами и разжевал коренными, плюясь и с трудом сдерживая рвотные позывы, вызванные сильным соленым вкусом, от которого содрогалось все мое тело.
Один из пауков забрался на кровать около цепи наручников и внутренней части моего предплечья. Я начал было сдирать его, но остановился.
