Древорез уныло посмотрел в удаляющуюся малиновую спину. Детину аж пошатывало от тяжести мешка. «Дай знать…» А ежели вот царь обидел, стружку снимать не даёт?.. Ох, обнаглели берегини — похлеще леших… И попробуй не заплати! Брусило вон о прошлом годе послал их к ляду, так вскорости и дом сгорел у Брусилы… Наверняка сами берегини и подожгли, с них станется…
* * *
Деда он огорошил, как и собирался, прямо с порога. Оторопело выслушав внука, старый Пихто Твердятич молча сгрёб бородёнку в кулак и замер в трудном раздумье.
— Против гнева властей, — испроговорил он наконец, строго пуча глаза, — первое дело — тирлич[41] да жабья костка…
— Да? — рыдающе вскричал Кудыка. — Это что ж, повешу я их себе на шею — и царь мне одному послабление даст?
Дед несколько смешался, однако приличной годам степенности не утратил.
— Н-ну… Одному-то, понятно, не даст… Значит, всей слободкой надо в мешочки зашить и на шеи повесить…
— Откуда ж мы тебе столько жаб возьмём? В конце-то зимы!..
Дед крякнул. Да, действительно… Сшибши руки у груди, Кудыка цепенел перед ним в отчаянии наподобие резного идола.
— Да и тирлич — травка редкая… — раздумчиво молвил дед, пожевав губами. — Одним волхвам в руки даётся на Ярилиной Дороге… Так-то вот, внуче!.. Ни солнышку всех не угреть, ни царю на всех не угодить… Вытерпеть надобно… Покорись беде — и беда тебе покорится…
— Да ты что говоришь-то? — вскинулся Кудыка. — Куда уж дальше-то терпеть? И так вон уже хлеб до самых рук доедаем!
— Мы люди подначальны, у нас бороды мочальны… — со вздохом ответил ему поговоркой старый Пихто Твердятич, и поскрёб бородёнку, действительно, слегка напоминавшую старое мочало.
— Кому подначальны? — запальчиво спросил Кудыка. — Всеволок нам кто? Начальство, что ли? Владеет сволочанами своими — вот пусть и владеет! Так им и надо, сволочанам… А над нами, окромя Столпосвята, власти нет!..
— Дурак ты, Кудыка, — жалостливо глядя на внука, сказал Пихто Твердятич. — Как сам того не смыслишь? Указ-то, чай, не Всеволок писал… Да ежели царь захочет, он и князя нашего узлом свяжет да в клубок смотает…
— Дед!.. — Вне себя Кудыка подскочил к столу, грянул, не пожалев кулака, в дубовую доску. — Ты мне скажи ещё раз такое про князюшку!.. Клубком смотает… Как бы самого Всеволока клубком не смотали!.. Царь… Да что он знает, царь твой? У него вон ограда выше терема…
— Ты постучи, постучи ещё на деда! — осерчал тот. — Что ощерился? Аль железо увидал?.. Молод щериться-то — на зубах вон ещё волоса не выросли… Не Всеволок страшен, внуче, смута страшна! Знаешь, как оно бывает? Пастухи за чубы, а волки за овец…
