– Хороший сон, Эйс. В самом деле.
– Мама сказала еще, что ей пришлось уйти от нас на Рождество, потому что люди забыли, что это такое, и она снова научит людей правильно его отмечать. Она сказала, что спасет Рождество. Это правда, папа?
После смерти Дэвида Синди действительно полюбила этот праздник. К тому времени, когда появилась Эйс, Синди просто души не чаяла во всем, что касалось Рождества, – индейка, елка, рождественские гимны, подарки.
Синди открыла в себе веру, которой никогда не знала прежде. Она верила, что Бог присматривает за своими детьми, что для всего на свете есть причина, даже если она этого не понимает.
Несмотря на то что Нейт не разделял ее веры, он находил это приятным противовесом собственному цинизму.
После смерти Синди его цинизм стал еще глубже, еще злее. Нейт почти грозил Небесам кулаком. Так вот, значит, как вы вознаградили ее веру? Вот, значит, как вы присматриваете за нами?
И каков же был результат? Ничего. Пустота в душе.
Он похоронил Синди на кладбище рядом с Дэвидом. Нейт несколько раз приходил туда, надеясь ощутить что-нибудь. Почувствовать чье-то незримое присутствие, но – нет. Ни чего.
Потом он перестал ходить на кладбище, даже когда там была Молли, сестра Синди, – на Рождество, на ее день рождения.
И сейчас, слушая болтовню Эйс об ангеле, он чувствовал, что его цинизм обретает новую силу. Отчего-то у него было гадкое чувство, что он знал, к чему все это приведет.
– Надеюсь, милая, – сказал он, потому что прекрасно понимал, что никто в мире больше, чем они с Эйс, не нуждался в Рождестве.
К сожалению, он также был уверен, что этот сон больше связан с дурацким объявлением миссис Уэлхэвен, чем с Синди. И Эйс подтвердила это, счастливо заявив:
– Во сне мама сказала, что я буду рождественским ангелом!
Нейт изо всех сил старался, чтобы его лицо не исказила циничная гримаса. Даже одетая и причесанная, Эйс ни капли не походила на традиционного ангела, как его представляли: золотистые локоны, голубые глаза, белоснежная кожа. Его дочь скорее напоминала рыжего проказливого лепрекона.
– Бедняжка Бренда, – продолжила Эйс. – Она-то думает, что выберут ее. Надеюсь, мы все равно останемся подругами.
Бренда Уэстон была вылитая мать, Эшли, – белокурая и голубоглазая, в общем, настоящий ангелочек. И еще она умела петь.
– Ты ведь понимаешь, Эйс, что это всего лишь сон?
– А миссис Мак-Гир говорит, что хорошие сны сбываются.
Ну, спасибо вам большое, мисс Мак-Гир. Снова вы.
