Поговорив с кем-то, он весело подмигнул девочке и сказал:
– Мы за тобой!..
…В жёлтом облаке пыли девочка не сразу разглядела телегу, которая под невообразимый грохот колёс вынырнула из-за угла деревянной синагоги и покатилась по дороге. Вместо лошади, телегу тащили за собой двое мужчин и три мальчика.
– Мы прибыли, лейтенант! – сказал мужчина с белой бородой и жёлтыми зубами.
– Народное, так сказать, ополчение! – добавил второй. У него были небритые щёки и полруки.
– Лея, привет! – хором прокричали три мальчика. Месяц назад они вместе с девочкой окончили первый класс.
Лея недоумённо посмотрела на Симху.
– Разве ты лейтенант? – спросила она.
– Лейтенант в запасе! – уточнил Симха.
– Надо же!
Симха покраснел, опустил голову и тоскливо проговорил:
– Ладно, сегодня веди насты!
– Вот это здорово! – захлопала в ладошки девочка – на телеге стояла огромная пустая бочка, в которой поселенцы когда-то хранили соленья.
Во вторник, около семи вечера
Ирене Вейсайте
Прикрыв за собой дверь, Габи подошёл к сидящей на диване женщине и объявил:
– Я вернулся!
– Вижу! – сказала женщина. На ней была розовая блузка и сиреневая юбка. – Что с того?
Габи молча наклонился и приподнял на женщине юбку.
– Оценил? – спросила женщина.
– Замечательные ноги, – заметил Габи. – и, наверно, не очень мои…
Женщина оправила юбку.
– Дурак ты, Габи, – сказала она, – если ты вернулся, то они снова очень твои. Только прежде я должна сильно ударить тебя в лицо…
Габи закрыл глаза.
Женщина ударила. Так сильно ударила, что Габи согнулся и разбитой губой прижался к коленям женщины.
Немного выждав, женщина поднялась с дивана, ушла в ванную комнату и, стоя под душем, подумала, что слишком легко простила Габи.
…Все эти месяцы, пока его не было с ней, она, чтобы «убить время» и «задушить» тоску, заставляла себя работать на фабрике по десять-двенадцать часов кряду, а придя домой, падала на диван и воспалёнными глазами глядела на экран телевизора, то и дело теряя нить увиденного. Потом, что-то поев, ложилась в кровать, и перед тем, как уснуть, долго плакала, проклиная всех без исключения мужчин…
Женщина заглянула в зеркало, сухим полотенцем провела по плечам, животу, бёдрам. «Глупые ноги и бессмысленные руки», – с горечью подумала она и, накинув на себя халатик, вернулась к дивану. В телевизоре говорили о падении японской йены.
– Видеть меня хотел? – спросила она.
– Очень! – сказал Габи и приоткрыл халатик.
– Тебя не было несколько месяцев…
– Я приходил во вторник, около семи вечера, – проговорил Габи, отойдя к окну.
