- Зачем ты наделила меня еще и этим, Владычица Песен? - шепнул еле слышно Серраис. - Разве я стал от этого счастливее? Они же не в меня влюбляются, а в твою выдумку!
В ответ Шамур лишь крепко, по-дружески, стиснул его ладонь...
Вот так. Так ли, сяк ли - сделанного не разделаешь. И даже боги вряд ли знают, какие из этого проистекут последствия, Мара, девочка моя... прости меня за то, что я исковеркал твою жизнь. Все, что я еще могу подарить тебе в благодарность - лишь забвение... Мина замедленного действия уже тикает в твоем подсознании, но кое-что ты забудешь прямо сейчас - иначе просто не сможешь жить с этой болью.
Забудешь песни еретика Гинтабара и слово "Помнящий", забудешь огонь, целующий твое тело, забудешь, что в этот вечер глаза мои были голубыми, а не янтарными... Спи, госпожа моя, спи...
Он легонько подул ей в лицо. Она тут же приоткрыла влажный рот, словно даже во сне искала его губ, шепнула: "Лазор..."
Правильно, Лазор. Не Серраис. Уже завтра ты не сможешь вспомнить это имя. А через неделю - и не захочешь...
* * *
Когда Мара проснулась, ничто в номере не напоминало о вчерашней мистической оргии.
Исчезли разбросанные по полу карнавальные наряды, свеча стояла на полке и даже не выглядела обгоревшей, а сам Лазор, в своих обычных серых брюках и голубой рубашке, сидел в кресле у стены, листая какой-то журнал.
- Доброго утра, прекрасная Мари, - произнес он своим прежним голосом, в котором ничего не осталось от вчерашнего звенящего серебра. - С Рождеством тебя! Снились ли тебе сны столь же прекрасные, как ты сама, или после вчерашних бесчинств ты спала как убитая?
- Скорее последнее, - невольно улыбнулась Мара.
- Тогда иди приводи себя в порядок. По случаю праздника о редакции можно не думать, так что весь сегодняшний день - наш. Решай, куда мы сегодня пойдем...
- Лазор! - почти простонала Мара. - Сегодня последний наш день - ну зачем еще куда-то идти!
- Здравая мысль, - он кивнул вроде бы серьезно, но в глазах его искрилась неуловимая смешинка. - Тогда ты не будешь возражать, если я закажу завтрак прямо в номер?
Хлесткие струи воды, казалось, вымывают из сознания пелену наваждения. Мир, пошатнувшийся было вчерашним вечером, снова обретал незыблемость, и Мара уже не была уверена, что ей не почудились вчерашние действа со свечой...
Целующее пламя - примерещится же такое! Гипноз, может быть? Гипноз может заставить чувствовать наслаждение вместо боли, но он не прикажет пламени не жечь тело. Однако вот ее грудь, руки, шея - нигде ни малейшего следа ожогов.
