— Хочу, — как заколдованная произнесла девушка. — Очень хочу. «Тогда, скажи: ДА!». Света уже раскрыла рот, чтобы произнести то, что требовал от нее голос как услышала слабый, больше похожий на тихий шелест, голос брата:
— Света, родная, прости меня. Вернись к нам! Я знаю, что не смогу искупить всего того, что сделал тебе, но я могу защитить тебя. Мы справимся! Верь мне! Девушка взглянула на брата, который смеялся, кривляясь как в зеркале. Он ничего не говорил. Голос был не его. Но такой родной и теплый. Голос брата. И он был где-то в стороне. Где-то там, куда так хотелось уйти и окунуться в тепло. «Не слушай его!».
— Света, я так сильно тебя люблю. Я так нуждаюсь в тебе, сестренка! Вернись ко мне, — вновь она услышала Матвея. Все внутри сжалось и затянулось туго в узел. Гордеев узел, который не так-то просто было разрубить.
— Матвей… я… хочу верить тебе…
— Верь. Ты — моя сестра и всегда будешь самой родной и любимой.
— Я тоже тебя люблю, братик.
— Тогда, вернись. Тени завизжали, разбрызгивая ядовитую слюну. Их плющило и растаскивало по стенам клуба. Тьма отступала. Света развернулась, чтобы уйти. Голос взвыл от негодования. «Я тебя не отдам! Ты — моя!!!».
* * *
Матвей закусил губу от боли. Соленая кровь с железным привкусом не понравилась парню. Он терпел боль, что причиняли ногти сестры, вцепившись ему в руку. Ногти прорезали кожу и теперь впивались все дальше и дальше.
— Не отпускай ее! Только не отпускай! — поддерживал его Дан. — говори с ней!
— Верь. Ты — моя сестра и всегда будешь самой родной и любимой, — гладил второй рукой по спутанным колтунам волос Светы. Та подрагивала и постанывала в ответ.
— Я тоже… тоже тебя люблю, братик, — просипела она сдавленным голосом. Дан улыбнулся. Они были на верном пути. Света услышала его. Она была поглощена обидой, смешанная со страхом. И все это было связано с Матвеем. Матвей был ключом к ее вызволению.
— Тогда, вернись! — поцеловал ее в лоб Матвей. Света сжала зубы. Скрежет был сильным.
— У нее сила как у боксера-тяжеловеса, — прохрипел Матвей. Дан кивнул:
— Она не понимает этого. Просто, она пытается ухватиться за тебя. Нам нужно лишь ее вернуть в реальность и тогда мы сможем ее расспросить о том, что ее заставило погрузиться в обиду.
— Думаешь, мы не опоздали?
— Уверен. Посмотри, — мотнул головой в строну лежащей Светы.
— Куда?
— Ей на затылок. Пентаграмма. Матвей осторожно приподнял Свету и посмотрел на метку. Еще один острый угол стал мутным и расплывчатым. Он растворялся.
