Именно этот танк взметнуло вверх, вбок и шмякнуло оземь так, что звук упавшего железа донесся сюда.
Именно к этому танку спешили, – идя от волнения в рост, – наши санитары, санитарки… Скорей, скорей!..
И именно к этому танку бежала тоненькая девушка, за нею врач с длинной сумкой… Да скорей же!
Наискось, по направлению к тому же подбитому русскому танку, идет цепь немецкой пехоты. Если бить по немецкой цепи, то ударишь и по своим?!
– Те же данные… Огонь!
Помнит Марк: после залпа с осторожностью, – хотя для чего, непонятно, – приподнялся он на руках и поглядел вперед. Теперь дым походил на темные окна. Уцелевшие березы походят на рамы. И в окнах пустота. Смерть?
От земли пахнет мятой. Он уперся в засохшие стебли ее и раздавил, вытер скользкое и словно бы линяющее лицо, тотчас же мучительные думы охватили его: «Куда они девались? Что с ним стало?.. Отступили наши? Где немцы?..»
И будто отвечая на его вопрос, вокруг него опять завизжали пули. Значит, гитлеровцы перебили наших и приближаются? Значит, погибли Бондарин, Настасьюшка, капитан Елисеев, сотни превосходнейших русских людей?.
Погибли и не отомщены?! На Бородинском мы поле или нет?
Он закричал:
– Еще левее… огонь! Безостановочно, слышите?
Утомленный, измятый, он полз назад перед самой цепью наступающих немцев, все время указывая цели своей батарее. Падали немцы, падали их танки, – и каждый раз он возвышал голос и резко указывал еще более точную цель. Наконец, Он подполз к первым деревьям лесочка, где стояла его батарея. Он прислонился туловищем и горячим лицом к прохладному стволу дерева, и ему показалось, что сейчас откроется дверь и он войдет в большую прохладную комнату, – там он отдохнет вдоволь.
– Товарищ лейтенант, – послышался откуда-то с вершины гула голос Воропаева, – какие распоряжения?
– Биться! – ответил лейтенант. – Биться, черт их дери, до последнего…
И, оторвавшись от ствола, он вошел в лес.
Лес уже горел.
Ело глаза. Затыкало глотку дымом. Ветра не было, и закатное солнце похоже было на вымытую луну.
С востока прислали пушки, но артиллеристов не хватает. Если расставить всю прислугу, превратив ее в наводчиков, то и тогда не хватит.
Он бросился к телефону.
– Держись, – ответил Хованский. – Найдутся артиллеристы – пришлю. Не найдутся – держись все равно. Сможешь?
Марк, согнувшись над телефоном, неуклюже и хрипло смеясь, ответил:
– Сможется, товарищ подполковник.
– Значит, свидимся.
Щелчок. Подполковник положил трубку.
