Погибшие сады были только маленькой частицей тех разительных перемен, которые увидел Андрей в родной деревне. Эта частица не шла ни в какое сравнение с тем, что принес деревне первый год войны. В разное время, по призыву и добровольно, ушли в армию почти все мужчины от восемнадцати и до пятидесяти лет. Вместе с мужчинами добровольно ушли в армию несколько девушек и молодых женщин. Осиротели, обезлюдели соломеннокрышие избы. Томительно и нудно тянулись военные недели и месяцы. Самым долгожданным, а часто и самым нелюбимым человеком в деревне был почтальон. Старый, хромой еще от первой мировой войны, седенький Потапыч на такой же неказистой лошаденке ежедневно объезжал сельсоветские деревни, чаще всего резво покрикивая хозяйкам, которым были письма, а иногда, насупленно глядя в землю, шмыгал носом и неуверенно подавал конверты, где темнели официальные штампы войсковых частей или петлялся незнакомый почерк. И если Потапыч в первой же деревне весело выпивал поднесенную получившей письмо хозяйкой рюмку самогона, то это означало, что в его видавшей виды брезентовой сумке лежали письма только хорошие. Первый же отказ от рюмки любившего выпить Потапыча настораживал всю деревню, и он понуро ехал под обстрелом тревожных глаз. Не мало за этот год горьких вестей разнес старый почтальон; редко приходилось ему, не в пример прошлому, приезжать домой навеселе.
Вторым тяжелым ударом по деревне была необходимость взять для войны все автомобили, тракторы, тягач и лучших лошадей. Не шумели больше на колхозных улицах юркие полуторки; редко где на полях можно было увидеть черным жуком ползущий трактор; не надрывались конюхи, остепеняя буйных жеребцов и резвых кобылиц. А осенью 1941 года, когда фронт придвинулся к деревне и в лесах вокруг нее встали на постой войска, одна за другой были отправлены на солдатские кухни колхозные коровы и овцы. Просторные скотные дворы и овчарник заросли паутиной.
Такой показалась Андрею родная деревня в первые дни его отпуска. Он ходил и смотрел на все затуманенными глазами, находя душевный отдых только в возне с сыном. Костя оказался на редкость живым и сообразительным мальчиком. Он ни на шаг не отходил от отца, ломким говорком расспрашивая обо всем, что видел и слышал, и без конца требовал сделать ему то ружье настоящее, то самолет, то маленькую пушку, из которой можно стрелять. И Андрей мастерил ружье, пушку, самолет и еще много других вещей, что так необходимы четырехлетнему мужчине.
