- А вы возьмите анемометр, замерьте, - посоветовал Овцын.
Косые потоки снега обтекали рубку. Пена, срываемая ветром с гребней волн разлиновала море. Овцын смотрел па карту, прикидывал, на какие берега может их вынести, если Борис Архипов неверно учел угол сноса. Все ближайшие берега были песчаные, низкие. Такие не вдруг заметишь при нынешней видимости.
- Было пятнадцать с половиной метров, стало четырнадцать, - доложил вернувшийся с мостика старпом. Не очень он выдыхается.
- «Шальной» курс переменил, - сказал рулевой Федоров. - Два градуса правее взял.
- Все верно, - заметил Овцын. - Полтора метра в секунду - это величина. Держите вслед.
- Чудно, - произнес рулевой. - Темнота, ни беса не видно, а человек додумывается, куда ему править.
- Мудреное дело, - сказал старпом. - Ты бывал в Арктике-то?
- Бывал, - отозвался рулевой. - В позапрошлом. Сейнерок мы проводили на Камчатку. Маленький, восемь человек команда. Я боцманом.
- Довели?
- Куда там... зазимовали.
- И ты зимовал? - спросил старпом.
- Зимовал, - кивнул Федоров. - Почти уже видел себя дома, а тут случай. Ну и зазимовал.
- Что за случай? - полюбопытствовал старпом и придвинулся к рулевому.
Когда дело дошло до случая, терпение Овцына лопнуло.
- Марат Петрович, оставьте малого в покое, прикиньте, где сейчас наша колонна, - велел он старпому.
Тот не обиделся, не удивился, он вернулся к штурманскому столу и подсчитал.
- У Русского Заворота должна болтаться.
- Сволочное место, - припомнил Овцын. - Если их уже обложило этой хмарью...
- Пожалуй, - вставил старпом.
- Тяжело Балку приходится. Не растерял бы судов... Ну, теперь глядите в оба, старпом.
- Чувствуете, что берег близко?
- Чувствую, старпом, - сказал Овцын.
- И много шансов на него выскочить, - добавил Марат Петрович.
- Не каркайте, будьте оптимистом, - сказал Овцын, подошел к рулевому и положил руку ему на плечо. - Федоров, вы когда-нибудь выскакивали на берег?
- Выскакивал, - просто ответил рулевой Федоров, и Овцын удивился, но ничего больше не спросил.
- Может, послать на бак матроса с биноклем? - предложил Марат Петрович.
- Не излишне, - одобрил Овцын. - Оденьте его в полушубок.
Он видел, как матрос, сунув бинокль под овчину, привязал себя линем к кран-балке, потом достал бинокль, попробовал смотреть, но его тут же захлестнула сзади волна, и после этого матрос больше оборонялся от волн и секущего снега, нежели искал впереди берег. Пользы от такого впередсмотрящего было немного, да и если была бы от него польза, все равно Овцын всегда надеялся больше на свои глаза, чем на чужие, и не считал, что дело становится легче оттого, что вместе с ним его делает кто-то еще.
