Он нахлобучил кепку, вытянул из-под кителя рукава свитера и ушел.
- «Шальной», «Шальной», «Шальной»... - звал Овцын. Буксир не откликался. Старпом уже рассчитал курсы, записал и держал бумажку перед капитаном. - Батареи экономят, чтоб их...
- Правильно, - сказал старпом. - Сядут, где тут добудешь?
- Ладно, погудите им.
Старпом дал несколько гудков, но на «Шальном» не услышали за воем ветра, и рация все молчала. Только после того как Овцын сам выпустил в небо три - со зла - красные ракеты, аппарат зашуршал, забулькал и он услышал голое Бориса Архипова:
- В чем дело, сынок, что за сигнал бедствия?
- Бедствие перед носом, на весте, - сказал Овцын. - Надо ворочать, не то попадем в кашу.
- На Колгуев? - спросил Борис Архипов.
- Не иначе, - подтвердил Овцын - Под восточный берег.
- Риск, - сказал Борис Архипов. - Большой риск. Тебя свалит, когда будешь обходить остров с юга.
- Галсами пойду.
- Разгуляешься там галсами среди кошек.
- С нашей осадкой можно рискнуть.
- Добро, - сказал Борис Архипов. - Рискуем. Не лезть же в это дерьмо. Слушай меня, сынок. Заряд нас скоро догонит, и такое будет свинство, что мы вполне свободно сможем выскочить па Колгуевский берег. С запада он отлогий, пока не сядешь - не увидишь. Я пойду вперед и, как только эта тучка нас накроет, врублю прожектор. Иди все время на мой прожектор и не умничай. Теперь я командир отряда.
- А если ты сядешь?
- Если ты, сядешь, будет хуже.
- Я уже рассчитал курс. Дать тебе?
- Выброси его. Иди мне в кильватер, а свой курс я сам рассчитаю. Поклон Ксении Михайловне. Все, сынок.
После поворота бьющие под корму волны стали швырять «Кутузова» еще беспощаднее. Когда фиолетовая туча настигла судно, сразу стемнело, исчезла линия горизонта и повалил снег. По подсчетам Овцына, пройдена была уже половина пути до Колгуева. «Шальной» включил прожектор, и он маячил впереди бледным, размытым пятном. И оттого, что пятно это не удалялось и не приближалось, возникло малоприятное ощущение, что судно не движется вперед, что обе его могучие машины работают впустую.
- Найдешь теперь этот Колгуевский берег, тудыть его в самую печень, вздохнул Марат Петрович. Хоть бы один маячок, чтобы определиться. Повернуть бы от греха?
- Не хнычьте, -сказал Овцын. - Пессимисты усложняют обстановку. Ветер начинает выдыхаться, чувствуете?
- Не чувствую, - покачал головой Марат Петрович.
- А мне кажется.
- Потому что хочется, - сказал старпом. - Это всегда гак. Особенно у оптимистов, - съязвил старпом.
