- Нет, - ответил он Ксении. - Не хотят за меня девушки замуж.
- Это, наверное, вы не хотите, сказала она. - Девушки потом не хотят, когда почувствуют.
- Мэй би, как говорят ваши любимые англичане, - согласился Овцын. -Девушки умеют чувствовать и смотреть в будущее.
Он взял тонкую руку, стал перебирать тонкие, вздрагивающие пальцы. «добрая и ласковая рука, она так много для меня делает, а я никогда не сказа ей простого спасибо. Не потому, что я не замечал, а потому, что моя глупая гордость не позволяет замечать, что я получаю подарки, за которые не в силах отдарить. И я не замечал их. Принимать все равно приходилось, с этой Ксенией ничего не поделаешь. Спасибо тебе, рука. Ты настоящая и человеческая».
- Будет, - сказала Ксения. Она забрала руку. - Не расстраивайте меня. Я женщина, могу заплакать.
- Плакать надо мне, - сказал он.
- Вам надо спать, - посоветовала Ксения. - Вы устали, нервы напряжены. Вот вас и покусывает совесть.
- Верно, - сказал Овцын. - Вы дьявольски проницательны! Ксана, скажите, вы в самом деле... Впрочем, ладно. Не говорите.
- Ложитесь спать, Иван Андреевич, - сказала она. - Я пойду, а то отнимаю у вас время своей болтовней.
Она стала собирать посуду.
- Нет, мне легко с вами, Ксана. Не уходите, - попросил он. - И
болтайте, что хотите.
- Хорошо, я отнесу посуду и приду. Вы ложитесь.
Она ушла, а он разделся и лег в постель. Далеко глубине судна шумели машины, их мерный рокот баюкал, словно колыбельная. Он почти уснул уже, когда почувствовал, что рядом стоит Ксения.
- Сядьте, Ксана, - сказал он. - Мы в самом деле плывем.
- Разве вы не спите? - спросила она и села.
- Я сплю, я сплю. Почему бы и не поспать капитану, если обстановка позволяет? Ладожское озеро широкое, как море. Градус вправо, градус влево - какая беда? Ничего страшного. Однажды мне стало страшно. Приснилось, что я стою перед вами на коленях. Ох, как я злился на этот сон! А сейчас мне снится, что кто-то положил руку мне на волосы. Вы в самом деле положили руку мне на волосы или это только снится?
- В самом деле, - сказала Ксения.
Он уже спал, но помнил, что она рядом, и чувствовал ее руку. И было легко и светло, как когда-то в детстве, из которого в памяти остались не события, не вещи, а только ощущения, приходящие время от времени опять, кажущиеся отголосками иной, не здешней твоей жизни. Потом он почувствовал прикосновение к лицу теплых губ, но когда выбрался из сна и раскрыл глаза, никого не было в каюте.
