- Вот уж не знаю, - ответил Овцын.
- Я думал, капитан все знает, - сказал шофер, повернул голову назад и посмотрел на Овцына с улыбкой.
- Все знать скучно, - сказал Овцын. - Поезжайте.
В половине восьмого он попросил шофера подъехать к цирку. В кассе билетов, как всегда, не было, но судьба подыгрывала ему, и он почти тотчас купил два билета у входа.
- Я безумно люблю цирк, - сказала Марина. - Жаль, что неприлично в этом признаваться.
- Отчего же? - удивился он. Цирк он сам очень любил.
- У нас в лаборатории у всех такие возвышенные интересы! Некоторые даже Чайковского называют эстрадным композитором, а уж про божественного Бизе все говорят, что это кабацкая музыка. И так считают, что у меня низменные вкусы. Я уж молчу про цирк...
- А я считаю, что музыкальные эксцентрики умнее музыкантов.
- Значит, так и есть, - сказала Марина. - И своди меня в буфет, я погибаю от голода.
На этот раз музыкальные эксцентрики ему не понравились. Приезжие клоуны острили визгливо и плоско, а смиренно огрызающиеся львы вызывали острую жалость. Понравилась черная пантера. Она не желала совершать трюки и смотрела под купол, не обращая внимания ни на публику, ни па попавших в рабство царей.
Зрелище утомило. Когда вышли на улицу, Овцын подумал, что не ложился больше суток, пора кончать гульбу и самое время ехать в
Соломоново логовище.
Было без десяти минут одиннадцать. Они едва прорвались в магазин. Вооруженная щеткой уборщица стояла на страже у двери, и пришлось сунуть ей мелочь. Он дал Марине деньги и отошел к пустому прилавку. Подкрался заросший рыжей щетиной субъект в жеваном пиджаке и забормотал зловеще:
- Сообразим втроем, капитан? Давай рубль.
- Ступай, дядя, - сказал Овцын. - Я не пью на рубль.
- Аристократ собачий, - обругал его субъект и смылся.
Вернулась Марина с раздутой бумажной сумкой и сказала, что купила ужасно дорогое вино. Он улыбнулся и погладил ее волосы.
Когда он назвал шоферу адрес, брови Марины сдвинулись, она спросила:
- Соломон тоже будет?
- Соломон на вахте, - успокоил он. - Говорит, что на судне ему даже удобнее. Все подано, начищено, белье меняют. Тут же и компания. Зачем ему домой?
- Дом - это другое, - сказала Марина. - Подано-прибрано тут ни при чем. Дом - это... дом.
- Поэтому ты и не выходишь за меня замуж?
- Думай так, - сказала она.
Проехали Невский, Садовую, Фонтанку, Обводный канал. Город переменился, пошли бесцветные улицы Нарвской заставы.
- Буду думать так, - сказал Овцын. - Ты меня хоть любишь?
