Павла Беляева Гарсков выпустил в самостоятельный полет в начале весны. На аэродроме еще лежал снег, утрамбованный, скрипучий. Курсанты грелись в каптерке, но каждый раз выскакивали посмотреть на посадку товарища.
Когда Павел посадил самолет, старший лейтенант лишь хлопнул его по плечу. И уже другому: «Очередной!» Ребята торопились поздравить. Экзамен выдержан.
Через год Павел начал летать в Ейском авиационном училище...
9 мая 1945 года, в День Победы над фашистской Германией, морской летчик младший лейтенант Беляев получил назначение — на восток, к берегам Тихого океана.
Время было суматошное. Вновь прибывших перебрасывали из части в часть, пока не определялось постоянное место службы. Осел в одной из частей и Павел. Молодежи здесь было мало. Летали больше «старики». Они рвались в каждый вылет. Где уж тут пробиться новичкам! Их больше использовали для несения нарядов, патрулирования. Называлось это «вводом в строй».
Когда началась война с Японией и Павел услышал свою фамилию среди тех, кто должен был лететь для сопровождения бомбардировщиков, он не поверил. Группе истребителей поручалось прикрывать «пешки» (Пе-2), которые отправлялись бомбить японские порты. Летчик Беляев входил в состав крылатой девятки.
До полета оставалось около часа. Павел тщательно проверил самолет, вместе с техником снарядил полный боекомплект. Но стрелять не пришлось. «Пешки» отбомбились без помех: с земли по ним стреляли, но сражения в воздухе не состоялось — японцы не очень-то ввязывались в бой с нашими истребителями.
...В Приморье проходили зимы и весны. Годы прибавляли возраст, приносили опыт и зрелость. Павел не в обиде на свою судьбу. Она вела его нелегкими путями, но вела правильно. В полку Беляева считали трудягой. За славой не гнался, летал, как все, даже лучше иных. Техника в те годы менялась быстро, по он поспевал за ней. С «яков» пересел на «лавочкины», потом на «миги». Семь разных типов самолетов в арсенале летчика, не считая учебных, и все семь знал в совершенстве.
Однажды он вел группу самолетов с острова на материк. Шли над морем. Куда пи глянь — всюду однообразная гладь. Павел смотрел на приборы. Только они могли вывести группу в заданный район. Ориентиров в море нет, «привязаться» не к чему.
По расчету времени оставалось пройти километров двести. Но что это? Самолет как-то странно себя ведет, его словно тянет вниз. Что с двигателем? Перебоев нет, но тянет слабовато. Павел прибавил обороты. Явно не хватало топлива. Прибор показывал, что в баках оно есть, а вот в двигатель поступает недостаточно. Истребитель терял высоту. Когда нет тяги, самолет превращается в обычный железный планер.
