— Есть среди нас врачи? — спросил Дин, обводя команду взглядом.
Все молчали, и Дин решил своими силами провести осмотр, ведь занятия демонологией обязывали знать строение скелета и внутренних органов. Он присел к Фрэнсису, тот слабо простонал что-то. Оливье отвернулся, не желая смотреть. Дин размял пальцы и приступил к осмотру. Фрэнсис страшно закричал: сильная боль пронзала тело от каждого прикосновения, Роберта попыталась помешать, но Грэм оттащил ее в сторону, а потом зажал Фрэнсису рот, чтобы вопли не услышали солдаты. Спустя несколько минут приглушенных, но от этого не менее истошных криков, Дин заявил, что закончил осмотр.
— Как ни странно, но в целом Фрэнсис в порядке, — сказал он. — Он не шутил, когда говорил, что его тело прочнее стали, — продолжил Дин, — позвоночник цел, я так думаю, голова тоже. Только руки сломаны, несколько ребер — и все!
Оливье ходил кругами, причитая без остановки. Грэм недоверчиво поглядел на чуть живого капитана.
— Он точно поправится! — воскликнула Роберта, — когда я увидела его в первый раз, он был намного хуже! Дайте два дня, и он встанет на ноги!
— Тут в лучшем случае месяца три-четыре, — покачал головой Грэм.
В разговор вмешался Оливье:
— Мы должны убираться с острова, — сказал он.
— Остров небольшой, нас легко найдут, — поддержал старика Грэм.
— Я бы не был так уверен, — решившись, сказал Дин, — нам следует остаться. Каким бы сильным Фрэнсис не был, сейчас ему нужен покой. Если мы отправимся в море, он может и не выдержать.
— Я поддерживаю, — сказала Роберта, — вернемся в дом Оливье.
Все согласились, что следует остаться на острове. Грэм поднял Фрэнсиса, и команда отправилась вслед за Оливье, который знал эти места как свои пять пальцев. Сделав большой крюк и обойдя стороной форт, в поселение зашли с задворок, опасаясь патрулей. К дому добрались уже на закате, и без происшествий попали внутрь. Роберта сразу же осмотрела все комнаты, но внука нигде не оказалось. Кроме того, Оливье заметил, что тот забрал все свои вещи.
— Куда он мог подеваться? — недоумевал старый пират.
— Я, кажется, знаю, — сказала Роберта, — наверное, решил, что пришло самое время сбежать вместе со своей возлюбленной.
— Какой возлюбленной? — нахмурился Оливье.
Роберта замялась:
— Я же читала письма…
— Какие письма?!
— У тебя с памятью беда!
— Совсем старый, — покорно согласился Оливье.
Тем временем стемнело. Грэм запретил зажигать свечи, опасаясь патруля. Дин перевязал Фрэнсиса, после чего совершенно истощенные пираты улеглись спать. Проснулись поздно: первой встала Роберта, ругая себя за то, что они дрыхли, не выставив дозорного. Из последних запасов гороха она сварила кашу, и позвала всех к столу. За какую-ту минуту пираты смели все, что было, и потребовали добавки. Но более в доме ничего не имелось. Выходить было опасно, но выбора не оставалось, и пиратский совет постановил, что если Роберта сходит за пропитанием, беды не выйдет. По крайней мере, выглядит она безобидней остальных, и подозрений вызовет куда меньше. Когда Роберта ушла, Дин поднялся наверх, сказав при этом, что доктор из него никакой, а вот создать лечебный амулет он сумеет.
