* * *
— Снимаете?
Суетливый мужичок в комбинезоне, обвешанный оружием, в очках с сильными диоптриями, отчего глаза кажутся плавающими пиявками в маленьких аквариумах, выбирает позицию, позволяющую встать между трупами так, чтобы были видны выбитые мозги и его амуниция одновременно. Оператор кивает:
— Начинайте, Федор Иваныч.
— Эти мирные люди, — показывает коротким жестом вокруг себя Федор Иванович, — просто стояли на остановке, ждали автобуса, когда по ним шарахнула исламистская сволочь. Посмотрите, девушка даже не успела вытащить руки из карманов.
У девушки с карманами в руках, лежащей поперек проезжей части, кровавый обмылок вместо головы.
Вокруг в безопасном отдалении стоят жители окрестных домов, с непонятным выражением поглядывая на Федора Ивановича и стоящий невдалеке БТР.
— Уже третий день исламисты стреляют по городу, убивают мирных жителей. Несмотря на всю их похвальбу, им не удалось убить ни одного нашего военного. И мы обещаем, — голос Федора Ивановича начинает опасно звенеть, — что за эту кров, святую кров невинных жителей мы прольем в десятки раз больше крови! Мы будем убивать, убивать и убивать исламистов, наемников Госдепа и Саудовской Аравии! С нами Бог! И пощады вам не будет!
— Сняли? — спрашивает он у оператора. Оператор показывает большой палец. Люди начинают расходиться.
Рифленое стекло, за которым слышится невнятный шум. В матовую дверь со стоном страсти упирается и размазывается розовым пятном по стеклу пятерня. Следом — выше — губы, волосы. Камера отъезжает. На двери табличка «Управление социальной защиты Туруханского края». В гулком коридоре никого. Внизу между ампирными лестничными пролетами замер бдительный часовой. Дальше, дальше по коридору, в закоулок и в темноту — глухая невнятно покрашенная дверь с табличкой «Главный специалист Логан О.Е.»
За дверью в тесном кабинетике с круглыми окнами-иллюминаторами наш старый знакомый брюнет пьет чай каркаде из большой кружки со стилизованным в духе «Игры престолов» портретом Достоевского и надписью «Mother Russia».
— Так что ты думаешь? — спрашивает его умудренный тремя созывами визави в сером пиджаке и черной рубашке. — Где они, твари, сидят?
— Да прямо здесь, — ухмыляется Логан. — Через стенку. Этажом выше. Этажом ниже. В соседнем корпусе. Какая-то часть на Ленина. Слева. Справа. Сбоку. Какая разница?
— Я тебя, Олег Евгеньевич, очень уважаю, и мы все тебя уважаем, но ты иногда сказанешь, как в лужу пернешь, — сердится визави. — Мне надо что-то решать с семьей, с делами, со всем остальным.
