Тень от облака пробежала по рощице. Волошин, проводив ее взглядом, пока она не пропала за желто-зеленым взгорьем, вскрыл бабушкин конверт. Письмо, как всегда, было коротким, на полстраницы, написанное крупными, неровными буквами и карандашом, тупо зачиненным.
«Дорогой внучок Паша. Дела мои идут, как и допрежь шли. Получаю пенсию за убиенного сыночка Матюшу, твоего отца и раба божьего. Еще прикармливаюсь коровой и огородом, колхозники помогают, я их не прошу об этом, но сами помогают. Теперь легче стало жить, вольготнее крестьянину.
Христос при дверях, он все видит. Сын божий придет на землю и покарает неверных.
Дорогой Пашенька, внучок мой неоцененный, скоро ли кончится срок твоей службы? Отец Гавриил сказал мне, что скоро, через полгода. Правда это? Очень хочется посмотреть на тебя. Пашенька. Я слышала, что ты был ранен. Это все оттого, что ты прикасаешься к бесовому огню. Да хранит тебя Христос.
Твоя бабушка В о л о ш и н а».
Раньше, когда Павел получал подобные письма, его охватывало чувство смирения и страха. Теперь просто стало жалко бабушку — мать его отца Матвея Янковича, солдата, погибшего на фронте. Позже он узнал, что отец был храбрым пехотинцем. Когда пошел в школу, Волошин по складам, втайне от бабушки, прочитал бумагу, присланную с фронта и много лет хранившуюся за божницей. Гвардии полковник Никишин писал бабушке:
«Дорогая Серафима Петровна!
Идет жестокая и кровопролитная война. Враг, чуя свою неизбежную гибель, отчаянно сопротивляется. Но советские солдаты смело гонят немцев на запад. Наши фронтовики показывают чудеса величайшей храбрости и мужества. Имя вашего сына Матвея Янковича — сегодня на устах у всей нашей дивизии, а завтра о нем узнает весь фронт, вся страна. Он совершил подвиг. Раненным, Матвей, обвязавшись гранатами, бросился под головной танк врага. Танк был взорван, остальные шедшие за ним «тигры» повернули назад. Героическим поступком Матвей Янкович обессмертил свое имя. Советское правительство посмертно наградило вашего сына орденом Ленина.
Дорогая Серафима Петровна, мужайтесь! Мы все вместе с вами переживаем эту невосполнимую для вас, а также и для нас утрату. Мы клянемся вам, матери нашего погибшего товарища, жестоко отомстить врагу за смерть вашего сына.
Гвардии полковник Н и к и ш и н».
Он прочитал это, когда уже умерла мать, когда убитая горем бабушка зачастила в молитвенный дом, к этим теперь для него страшным и жестоким людям, истязающим себя при молении.
