* * *
…Вот, скажем, схема для вышивания крестиком, выставленная в витрине швейного магазина под табличкой «Подарки вашим близким к 8 Марта»: немолодая чернявая женщина в красном корсете и черных чулках танцует разнузданный фокстрот со вставшим на задние лапы спаниелем.
* * *
…Вот, скажем, плакатик в руках сумасшедшей старушки у метро «Маяковская»: «Отдала России 73 года и 8 месяцев своей жизни! Из них последние 62 года и 6 месяцев ПРОКЛИНАЮ!!!»
* * *
…Вот, скажем, коллеги из некоего маленького грузинского издания рассказывают, что постамент известного памятника тамошней культуры кто-то изрисовал масляной краской: «Это, – говорят, – все хипстеры хулиганят». Представители российской стороны изумляются и отвечают в том смысле, что надо хипстеров щелкнуть в лоб пальцами – они заплачут и убегут. Грузинские коллеги смотрят с недоумением и говорят, что хипстеры могут дать сдачи. Российские коллеги смотрят с недоумением и говорят, что хипстеры могут дать сдачи только с рубля, они же нежные и духовные! Грузинские коллеги изумляются и говорят, что хипстеры – наглые, самоуверенные и однажды кинули бомбу с краской в окно художественной галереи, не устроившей их своими эстетическими ценностями. Российские коллеги поражаются и говорят, что хипстер ничего не может никуда кинуть, потому что не может ничего поднять. Грузинские коллеги не понимают. Российские коллеги тоже не понимают. Наконец один из представителей грузинской стороны примирительно говорит: «Ребята, ну вы не расстраивайтесь. Поменяется у вас власть – все опять пойдет в гору, к людям силы вернутся, задор вернется…»
* * *
…Вот, скажем, учитель одной из московских школ рассказывает, что в выпускном сочинении главная отличница класса сообщила: «Планирую приносить пользу своей Родине в качестве иностранного специалиста».
* * *
…Вот, скажем, в небольшой комнате отдыха при торговом центре златовласый херувим лет шести с наслаждением носится туда-сюда и при этом истошно вопит во всю глотку. Его красивая строгая мать на миг отрывается от книги и говорит со сдержанным упреком: «Анатолий! Я же не сказала тебе истошно вопить во всю глотку! Я сказала тебе просто носиться туда-сюда!»
* * *
…Вот, скажем, в небольшую, но очень элитную клинику обращается оперная прима средних лет с признаками достойного старения на лице. Прима долго и довольно неопределенно рассказывает пластическому хирургу о том, чего бы ей хотелось от этой клиники. В общих чертах картина складывается понятная: приме хотелось бы, чтобы молодость, ясное дело, знала, а старость, соответственно, могла. Хирург скупо улыбается. Прима задает вопросы. Она читала много женских журналов, и вопросов у нее тоже много. Хирург излагает стандартные подробности таким тоном, словно предлагает пациентке крайне интимное откровение. «Но ведь при лазерной шлифовке…» – начинает прима, но хирург знает вопрос заранее и перебивает ее подробным ответом. «Но ведь после блефаропластики…» – хряп! – подробным ответом. «Но ведь вместо криолифтинга…» – хряп! – подробным ответом. Наконец прима немножко выдыхается, но видно, что ее еще мучает какой-то один, самый распоследний, но уж такой важный, уж такой выношенный вопрос… Хирург скупо сияет и терпеливо ждет. Наконец прима наклоняется к нему через стол и тихо, смущенно спрашивает: «А с точки зрения церкви оно как?..»
