— А, сын, заходи! — Отец на секунду оторвал взгляд от экрана, мельком взглянул на Алешку и тут же отвернулся, погрузившись в дела.
Алешка приземлился рядом с отцовским столом и принялся ждать. Прошло еще минут пять, прежде чем отец вспомнил об Алешкином присутствии. Он наконец оторвался от своей работы и, обращаясь к Алешке, спросил:
— Ты что-то хотел?
— Да. Когда вы поедете в Москву?
— Вероятно, сегодня вечером, а что?
— Я тоже уеду.
— Что так? Устал отдыхать? Потянуло в старую компанию? — Отец проговорил это несколько раздраженно.
— Нет. — Алешке не хотелось объяснять отцу причину своего отъезда, не хотелось и врать. Поэтому он просто промолчал, ограничившись одним-единственным словом.
— Может, объяснишь? — настаивал отец.
— Нет. — Алешка твердо и уверенно покачал головой.
— А жаль, — вздохнул отец, — я хотел тебя попросить пожить здесь некоторое время, пока мы не найдем новых консьержей. Ну, нет, так нет! Значит, придется остаться здесь матери. А у нее уже отпуск кончился.
Отец опять отвернулся к компьютеру, и последние слова он проговорил так тихо, будто самому себе.
Алешка растерялся. С одной стороны, ему просто необходимо было уехать отсюда, а с другой, отец впервые попросил его что-то сделать для него. Пусть это не геройский поступок, пусть нет необходимости спасать отца, но это реальное полезное, сделанное для него дело. Отказать сейчас ему Алешка не мог. Возможно, это было первое испытание на пути к преодолению его воинствующего эго.
— Я… — Алешка попытался привлечь внимание отца.
Ему это удалось.
— Что? — встрепенулся Леонид Иванович, будто только и ждал этого.
— Я останусь, — ответил Алешка. — Что я должен буду делать?
— Да, в общем, ничего. Разве что…
Алешка вопросительно посмотрел на отца.
— Разве что, постараться не умереть с голоду. Сможешь сам себя обеспечить?
— Постараюсь, — ответил Алешка.
Во дворе послышался гул подъезжающего автомобиля и шум голосов. Алешка подошел к окну: во двор вошли несколько молодых людей, одетых в строгие темные костюмы. Их встречала Светлана Арнольдовна.
— Похоронщики приехали, — сообщил Алешка. — Ты не выйдешь?
— Нет, не люблю я этого. Стариков, конечно, жаль, и я бы, естественно, сделал для них все, что нужно. Но, знаешь, я рад, что Сергей Ильич так поступил. Значит, не забыл, сколько они в свое время сделали для его семьи. Значит, что-то человеческое в нем осталось. А Орловых мне искренне жаль, земля им пухом. Кстати, ты, если остаешься, можешь проводить их в последний путь, вероятно, хоронить будут завтра, здесь, на Спасском кладбище.
