— Да. Он был в кармане пиджака. Но отключен. Поэтому жена и не смогла ему дозвониться.
— Ты разговаривала с ней?
— Да, в тот же день. Совершенно ничего определенного. Ему никто не угрожал, у него не было предпосылок к самоубийству. Ни подавленного состояния, ни-че-го! Все, как обычно. Короче, полный туман.
— Вы проследили его последний путь, машину где-нибудь засекли?
— Да, пост ГИБДД на выезде из города.
— Так, а Спасское? Там как?
— Тишина. Причем, понимаешь, есть небольшая странность. В селе была дискотека, молодежь гуляла по улицам часов до трех, никто из них не заметил белого «Мерседеса».
— Фантастика. Словно «мерс» прилетел по воздуху. Ни в Спасском его не видели, ни Михалыч через свой кордон не пропускал. Мистика какая-то!
— Ерунда это, а не мистика. Просто проспал твой Михалыч или пьян был до бесчувствия.
— He-а, не лезет. Михалыч — человек твердых принципов. Если «под мухой» или баиньки ложится, он границу на запор, чтоб ни один вражеский лазутчик не смог проникнуть на территорию особо охраняемого объекта Дальняя дача. Да и когда я к нему пришел, шлагбаум был закрыт. И даже заперт. И что же тогда получается?
— Получается очень странная вещь.
— Действительно странная, а следы? От ног, от протектора?
— Их мы проследили до развилки к озеру, а дальше они теряются. Не идентифицировать. А самое интересное, что в озеро он сиганул на полной скорости, даже намека на тормозной путь нет.
— Круто.
— А какие у тебя предчувствия на эту тему? — поинтересовалась Лина.
— Пока смутные. Несколько направлений, но в одно меня сносит совершенно определенно.
— Поделись.
— Подожди немного, я сам разберусь и тогда все-все тебе расскажу. Еще хотел тебя попросить: можешь покопаться в архиве? В 83-м году на озере сгорел пансионат, там заведующей работала наша Ольга Степановна. Поищи это дело, что там случилось?
— А какое это отношение имеет к нашему делу?
— Не знаю, — удивляясь сам на себя, ответил Алешка. — Не знаю. Просто интересно.
— Алеша, ты правильно сделал, что ушел из юридического. У тебя нет системы, нет логики в твоих поступках, ты своим чувствам доверяешь больше, чем фактам. А потому непредсказуем.
— Ну, если сыщик из меня получился бы плохой, то, вероятно, и преступник вышел бы не лучший. А, между прочим, самых лучших сыщиков Скотленд-Ярда в прошлом веке вербовали из бывших преступников.
— Беда, тебе и здесь не везет.
— А может быть, наоборот, везет. Иначе мы бы с тобой встретились по разные стороны решетки и стали бы героями «Тюремного романа».
