На светлом фоне травы хорошо видны черные пятна давних кострищ. Сияющая тропа приводит к скелету зверька – мясо дочиста состругано каменным ножом.
Видно, что поработала умелая рука.
В луговом раздолье земля не источает зловоние, не дымится и не дрожит. Тепло, журчат ручьи, сверкают озерца. Ашам наклоняется попить и видит кошмарное отражение: костистое лицо, обтянутое шелушащейся кожей, на голове проплешины.
Вторая хижина не удивляет. Ашам ее предчувствовала. В строительстве Каин заметно понаторел: три толстые стены, травяной тюфяк, штабель заготовленных кирпичей.
Много звериных костей, превращенных в непонятные инструменты. Ашам берет грозно заточенную кость длиной со свою руку и продолжает путь.
Третья и четвертая хижины еще искуснее и просторнее. Пятая – вообще нечто: не просто дом, но скопище построек вокруг одной главной.
Любопытно, что в строениях поменьше заметны уже знакомые следы обитания – шелуха злаков, костяные инструменты, зола, – но в главном здании нет ничего, кроме высокого, идеально гладкого глиняного столба.
Здесь случилось что-то важное. Совсем не в духе Каина выстроить нечто бесполезное.
И потом сбежать.
Стало быть, он знает, что Ашам идет следом.
Вечером она сидит у костра, в горсти ягоды. В лугах она опять на подножном корму.
Однако ужасно хочется мяса, и это ее пугает.
Ашам оборачивается и вдруг подле себя видит оковалок. Надо же.
Не мешкая, вгрызается в него. Что интересно, потрясающе свежее, невообразимо вкусное мясо не кончается – съеденные края тотчас вновь обрастают плотью. Вот-вот лопнет живот, но остановиться невозможно. Ашам замирает, лишь услышав, как кто-то окликает ее по имени. Поднимает взгляд и понимает, что в руках у нее не оковалок, а чья-то нога.
Она грызет ляжку Каина, криво приделанную к туловищу.
Взгляд брата ласков. Угощайся.
Ашам пробуждается. Подбородок и рот мокры. В яремной ямке засохшая лужица слюны.
Однажды вечером она чувствует, что бедру стало влажно. Ну вот, порезалась и даже не заметила. Ощупала – а рана-то глубокая, пульсирует кровью. Вон на траве длинный след из кровавых капель. От грязного покрывала Ашам отрывает лоскут и перевязывает рану.
Ткань быстро пропитывается кровью. Морщась от боли, Ашам присаживается на опушке, чтобы поправить повязку. Туго ее затягивает, хочет встать, но замирает.
Тут кто-то есть.
Шевелится в траве. Ашам кричит и бросает камень. Шевеленье прекращается.
Слышно тихое рычанье. Ему вторит другое.
Тишина.
