– Как по-вашему, хорошие настали времена или плохие? – спросил Маллик.
– Это, сэр, зависит…
– От чего?
– От личного опыта.
– Да ладно, вам ли не знать. Для таких, как мы, времена всегда плохие.
– Согласен, сэр.
– Как вам живется в транспортном отделе?
– Грех жаловаться.
– Вовсе нет. Это главное человеческое право.
Зябкое, как пещера, безоконное помещение. Бывший гараж. Бетонные стены изъела плесень, источавшая нестерпимо едкий запах. Никакой обстановки, имеется стеклянная дверь. Из потолочной тьмы выныривает провод, с которого криво свисает галогенная лампа.
– Над чем трудитесь? – спросил Маллик.
– Сравнительный анализ городских ДТП с участием автомобилей и пешеходов за пятьдесят лет.
– Поди, увлекательно.
– Не то слово, сэр. Прямо алмазный рудник.
– Как я понимаю, вы решили отдохнуть от убийств.
Опять за рыбу деньги?
– Я уже докладывал капитану Мендосе, что это было сказано сгоряча. Сэр.
– Чего он на вас взъелся? За обедом отняли у него кусок, что ли?
– Я бы охарактеризовал его отношение ко мне как отеческую строгость, сэр.
Маллик усмехнулся:
– Речь истинного дипломата. Во всяком случае, передо мной оправдываться не нужно. Я все понимаю. Это естественно.
«Может, меня отобрали для психолухов, в какую-нибудь экспериментальную программу? – подумал Джейкоб. – Нужна кукла для прессы, чтобы подправить репутацию лос-анджелесской полиции, заслуженно прослывшей ордой мужланов с пушками. Ой, знаете, мы подарили ему котят в мешке!»
– Да, сэр.
– Надеюсь, вы не мечтаете о карьере в транспортном отделе? – спросил Маллик.
– Могло быть хуже.
– Не могло. Не будем валять дурака, ладно? Я говорил с вашим начальством. Знаю, кто вы такой.
– И кто я, сэр?
Маллик вздохнул:
– Кончайте, а? Я вам желаю добра. Вас временно переводят.
– Куда?
– Вопрос неверный. Не куда, а к кому. Вы подчиняетесь непосредственно мне.
– Я польщен, сэр.
– Напрасно. Ваши умения тут ни при чем. Меня интересует ваша биография.
– А что именно, сэр? Я очень сложный человек.
– Скажем, национальность.
– Значит, меня переводят, потому что я еврей.
– Негласно. Официально Департамент лос-анджелесской полиции всей душой ратует за многообразие. Действует строгое правило: поручая дело, мы слепы к расе, полу, национальности и вероисповеданию.
– И реальности, – добавил Джейкоб.
