В одну руку идола скульптор вложил факел, в другую – нож.
– Свет и сила, – говорит Каин. – Орудия ремесла. Если суммировать все, что я постиг, выйдет вот что: в одиночку толковый человек построит дом. Управляя тысячами, толковый человек создаст мир.
– Мир уже создан, – отвечает Ашам.
Каин смеется:
– Идем, а то пропустим закат.
Енох страшно недоволен приказом остаться внизу:
– Я хочу посмотреть.
– Это опасно, – говорит Каин. – Побудь с собакой.
– А почему вы идете?
– Мы взрослые.
– Я тоже взрослый.
– Пока нет.
– Взрослый.
– Я не собираюсь с тобой спорить. – Каин подает знак стражнику, и тот уносит орущего Еноха к паланкину.
Вслед им Каин вздыхает:
– Терпеть не могу, когда он мне перечит.
– А чего ты хочешь? – говорит Ашам. – Твой сын.
Каин грустно улыбается:
– Пошли.
Очень скоро Ашам понимает, что брат поступил правильно, не взяв с собой мальчика. Она и сама готова вернуться. На высоте ветер полощет ее одежды, она жмется к внутреннему краю пандуса с недостроенным парапетом. Каин шагает безбоязненно. Не желая выказывать слабость, Ашам собирает всю свою отвагу и поспешает следом.
С седьмого яруса, где парапета нет вообще, открывается потрясающий вид. Со всех сторон небо истекает медом. Далекий город кажется природным рельефом, все его строения – будто глиняная равнина. Каин отдает свою накидку Ашам. Та закутывается и, сглатывая комок в горле, смотрит на брата, который подходит к самому краю площадки.
– Красота, а? Вообрази, какой будет вид с самого верха. Узришь всю долину и все, что за ней.
– Очевидно, и царствие небесное.
– И царствие.
– Бывало, ты спорил о нем с отцом.
– Бывало.
– Ты в царствие не верил.
– Я и сейчас не верю.
Ашам подходит к краю и с семиярусной высоты осмеливается глянуть вниз. Голова кружится, Ашам отступает.
– Ты строишь подъем к тому, чего нет.
– Главное, чтобы народ не терял интереса.
– Люди потребуют вернуть деньги, если взгромоздятся на такую верхотуру и ничего не увидят.
– Ну, я ведь не исключаю, что царствие небесное есть. Но поверю в него, лишь когда сам увижу. А поскольку этого не случится, я доверяю своему чутью.
– А вдруг ты ошибаешься?
– Значит, ошибаюсь.
– Не понимаю, зачем тебе это?
– Без знания невозможен свободный выбор.
– И это так важно, что ты не боишься прогневить Бога?
– Кто сказал, что Он прогневится?
– Вряд ли Он обрадуется, если у Него на пороге возникнет оголтелая толпа.
– Он же Бог, – говорит Каин. – Наверняка справится.
Солнце вдавливается за горизонт. Далеко внизу жуками снуют рабочие. Ветер доносит крики, щелканье бичей, ржанье и скрипы.
