Возникает новый вопрос.
Где Нава?
С приходом весны Каин переводит ее в просторную спальню на втором этаже. С балкона открывается вид на город. На рассвете печные дымки возвещают начало дня, а закачивают его барабаны, уведомляющие о закрытии городских ворот. Днем мерцающий зной полон жизни, далеких голосов и соблазнительных красок. Зрелище разжигает любопытство и заставляет выздоравливать усерднее. Енох бежит впереди и дразнится, заставляя с каждым днем проходить все больше и больше. Сперва до мусорного короба в конце коридора. Потом во двор. Следующая веха – сторожевая башня, где Енох, хихикая, шныряет меж ног лучников. Потом снова тем же маршрутом, но быстрее и без многочисленных передышек. Еще, еще и еще раз. И снова, но уже без палки.
– Не догонишь!
– Сейчас, сейчас…
И наконец она его ловит, подхватывает на руки и чувствует горячее тельце, трепещущее от восторженного ужаса.
Отпусти!
Без костыля, но в компании. Сзади всегда пара служанок, готовых поддержать, если вдруг Ашам споткнется. Едва она подаст знак, они летят исполнить ее пожелание.
Не подчиняются лишь одной команде – оставить ее в покое.
Ашам жалуется Каину:
– Я узница?
– Конечно, нет.
– А как будто заключенная.
– Дверь не заперта. Ты вольна пойти, куда и когда захочешь. Здесь все свободны. В этом различие между нами и другими. Мы сами устанавливаем себе границы.
– Какая же это свобода, если за мной ходят хвостом?
– Они готовы тебе помочь.
– Я не хочу помощи.
– Вдруг понадобится.
– Похоже, всё решают за меня.
– Никто ни к чему тебя не понуждает, – говорит Каин. – И никто не заставляет их сопровождать тебя. Я попросил их приглядеть за тобой, и они согласились. У нас каждый в своем праве.
Ашам подзабыла, как тяжело с ним спорить.
– Я вольна тебя задушить?
Каин улыбается:
– Наши законы это запрещают.
– Законы, которые установил ты.
– Да, я приложил к ним руку. Ради общего блага. Если все друг друга убивают, порядка не жди.
– Тебе ли не знать.
Каин пожимает плечами:
– Я быстро учусь.
– А что твой закон говорит об убийцах?
– Правосудие свершится.
Ашам вскидывает бровь, а Каин вновь пожимает плечами:
– Закон не имеет обратной силы. Несправедливо наказывать за прошлые вины.
– Удобно для тебя.
– Разумно для всех.
– Не вижу разницы, – говорит Ашам.
Каин долго хохочет.
Людская суета, за которой Ашам наблюдала с балкона, вблизи ошарашивает нагромождением картин, звуков и запахов, по отдельности противных, но вместе, как ни странно, приятных. С окрестных полей крестьяне тянут на рыночную площадь груженых мулов. Бараньи туши, располовиненные на мясницких колодах, укрыты толстыми коврами из мух, которых время от времени сгоняют мясники. Собаки играют с голыми ребятишками. Кошки гоняются за крысами вдвое крупнее себя. Как-то раз Ашам заходит в первый попавшийся дом, где ее встречают удивленными взглядами и холодно просят уйти.
