Глаза следили за пляшущими Рённев и Ховардом.
По Рённев пока еще ничего не видно. Пока еще нет. Да, пожалуй, загибать пальцы надо с этого месяца.
Мужчины говорили «гм», и «да», и «н-да…». Шустрый он парень, этот Ховард, ничего не скажешь. Коленце, которое он в пляске выкинул в первый вечер свадьбы, мало кто смог повторить… И Рённев баба хоть куда, спору нет. Но могла бы найти себе мужа и в Нурбюгде, сколько тут вдовцов свободных, у которых и дом свой, и лес, и чего душе угодно…
Медленно расходятся по домам гости после трехдневной свадьбы. Первыми из Ульстада отправились, как и следовало ожидать, те, кто жил всех дальше. Часов в десять вечера они выбрались на дорогу. Жены сели верхом, а мужья взяли лошадь под уздцы.
Последними разошлись ближайшие соседи, те, кто жил к югу на хуторах у дороги — в Нурбю, Флатебю, Стрёме и Нурсете. Путь был недальний, и лишь часа в два ночи они все вместе двинулись пешком по домам.
Молодые — Рённев Ульстад и ее новый муж, Ховард Ермюннсен, — почти все время стояли на крыльце и прощались с гостями.
Ничего не скажешь, урвал он кусочек, этот пасторов работник, или, как его бишь, управляющий! Самая видная баба во всей Нурбюгде, да один из самых богатых хуторов в придачу, Что ж, у его отца, говорят, тоже свой хутор там, у него на родине. И парень он собою красивый, что правда, то правда.
Шестеро последних гостей брели в ночной тьме. Четверо мужчин и две женщины. Анна Нурбю не вставала с постели уже одиннадцатый год, а Гуру Стрём была на сносях, так что не выходила из дому.
Когда они проходили мимо дома Ханса Нурбю и остановились попрощаться, Ханс предложил троим своим соседям заглянуть к нему и пропустить рюмку напоследок.
Когда Нурбю начинал пить, то никак не мог остановиться, так уж он был устроен.
Женщины заворчали: уж они-то знают эти «рюмки напоследок» у Ханса Нурбю.
Но ворчали недолго: они хорошо знали и самого Нурбю. Это был один из самых богатых и могущественных людей в селении. Быть может, самый богатый и самый могущественный, и из тех, кто ничего не забывает и крут в делах.
Мужчины — те сразу же согласились. У него, у Нурбю, водка всегда хороша. К тому же еще раньше он успел шепнуть двоим из них — Уле Нурсету и Аннерсу Флатебю, — что они увидят, как он сегодня ночью подцепит на крючок рыбку. Те сразу смекнули в чем дело: Нурбю скупал в здешних селениях лес для барона Русенкрантца, а у третьего из приглашенных — у Шённе Стрёма — был большой и хороший лес. Удивительно даже, как это Нурбю до сих пор не заставил Шённе продать по дешевке свой лес — ведь тот все пиликал на своей скрипочке, да и вообще был простак простаком.
