— Не упустишь, приятель, — сказал шофер, заворачивая за угол на такой скорости, что шины завизжали по асфальту. — Держись крепче, я тебя довезу.
До отеля мы доехали меньше чем за пять минут. Шофер остановил машину в пятидесяти ярдах от входа и с улыбкой посмотрел на меня.
— Он еще не приехал, но приедет. Мне подождать?
— Да.
Я достал сигареты и предложил ему. Мы оба закурили.
Мы ждали пять-шесть минут в молчании. Потом, когда я уже начал думать, что упустил его, я увидел, как к входу подъехало такси. Человек с чемоданом вышел из него, расплатился с водителем и быстро вошел в отель.
— Ну вот, — произнес шофер, — что я говорил.
Я дал ему пять долларов.
— Спасибо, — сказал я. — Пойду поговорю с этим шутником.
— Может, помочь?
— Нет, я справлюсь.
Поднявшись по ступенькам, я задержался у двойных стеклянных дверей вестибюля.
Человек с чемоданом разговаривал с ночным клерком, пожилым мужчиной, слушавшим его с безразличным выражением лица.
На человека с чемоданом как раз падал свет, и я хорошо разглядел его. Вряд ли это был тот тип мужчины, с которым, по моему мнению, Долорес решила бы отправиться в путешествие: толстый коротышка лет шестидесяти. Лицо его покрывала сеть тонких красных прожилок, что выдавало в нем пьяницу. Одежда была изрядно потрепана. Разговаривая с клерком, он все время вытирал лицо платком, и даже с того расстояния, на котором я находился, я мог разглядеть, что он нервничает и выглядит удрученным.
В конце концов он заплатил клерку, и тот подтолкнул к нему регистрационный журнал, где толстяк расписался. Затем, взяв ключи, брошенные клерком на конторку, и свой чемодан, он пересек вестибюль и исчез на лестнице.
Я стоял, раздумывая. Потом толкнул двойные двери и вошел в вестибюль.
Я облокотился на барьер, за которым сидел клерк, и изучающе поглядел на него. С этим человеком можно было говорить только однозначно. Одежда говорила о его бедности.
— Я хочу получить кое-какие сведения о человеке, который только что поднялся наверх, — сказал я резко.
Достав бумажник, я вынул десятидолларовую купюру и предоставил ему как следует ее разглядеть. Потом засунул ее между средним и указательным пальцами левой руки так, что она торчала, как флаг, и положил руку на конторку в трех футах от него.
Глаза клерка последовали, за купюрой. Он глубоко задышал.
— Мы не имеем права давать сведения о наших клиентах, — сказал он о ноткой колебания в голосе. — Кто вы такой, мистер?
— Человек, покупающий информацию за десять долларов, — ответил я.
