Потом станет ясным: Казахстан — что ни возьми — конспект российского состояния: все то же самое, но в заостренном, концентрированном виде, касается ли это экономики, политики или культуры.
Торговки не суетятся; первая станция с чередой киосков, похожих на перестроечные киоски в российских городах. Ассортимент один и тот же (соки, лапша, сигареты). Скучающие продавцы (миленькая чернявая девчушка в одном из ларьков, мужик в ушанке по соседству). Рубли берут.
Поезд стоит, покрякивая и громко вздыхая, потягиваясь и отдыхая. В столовой прикупил беляшей; в витрину, между горкой расставленных пакетов с яблочным соком, воткнута раскрашенная фотография продавщицы с маленьким сыном. Масса незнакомых сортов пива (позже насчитал четырнадцать) и до десяти водки. Водку продают везде — в косках, на самопальных лотках, у торговок, что выглядит отдельной дикостью (приятно приехать из высокоразвитой страны). Обязательно собака с поджатым хвостом. На перроне свет, возле вагонных лестниц обязательная суета, но подними голову — вверху темнота и звезды, безоблачное небо, «нет сигнала сети», отчетливая половина луны.
Материя не истончается — она тут распыляется. Всех нелюбителей гламура нужно срочно отвезти сюда, в непроходимую хтонь и посмотреть, сколько выдержат. В России победила «почва», а здесь все еще «кровь». И не то чтобы боролась да победила, хтонь тут изначальна, несокрушимая и легендарная.
Между тем, меняется психологический климат: многое из того, что казалось бы непереносимым дома (обеспечив разговорами на полдня) переносится со стоической легкостью, демонстративным «незамечанием». (Я не о состоянии туалетов.)
Вот только сейчас растворился и пропал запах копченой рыбы.
Пошел к проводнице забрать зарядившийся телефон, а у нее полное купе народа. Тетки с китайскими сумками. По-русски не понимают. Коммерция, однако: не только вещи, но и люди. Помощь за копейки. Время от времени коридор заполняется безбилетниками. Более не прячут. Используют скорый поезд «Казахстан» как пригородную электричку, порой не протолкнуться. Выходишь за кипятком — и словно в арабский квартал попадаешь. Те же теснота, аляповатость, избыточность товаров, запахи.
И если это в СВ-вагоне так, что ж говорить про остальные?
Но и это еще не все. Когда я отдавал хозяйке контрабандные вещи, то она потянулась и к г-же Мураками. Та извлекла из своих тюков женский костюм и тоже отдала проводнице. Плюс пару картриджей из сумки. Не только меня загрузили.
