— Что же мне теперь делать?
— Это уж вам решать. Можете переночевать в Касабланке, а завтра утром позвонить в «Эр Марок».
— Как ночевать? Где? У меня нет ни денег, ни знакомых…
И как бы в ответ на ее вопрошание перед стойкой снова возникают близнецы-сенегальцы и, ни слова не говоря, перехватывают Кумбины чемоданы. Не вполне понимая, что происходит, я робко пытаюсь вмешаться, но меня отшивают быстрым жестом. «Спокойно, мсье, это наша сестра. Мы ей поможем». Кумба устало кивает. В этот момент кто-то кладет мне руку на плечо, и я слышу сильно исковерканную русскую речь: «Проститэ, ви з Россиэ?» На подобные вопросы, задаваемые сомнительными персонажами в сомнительных местах, у меня уже выработалась защитная реакция. Когда ко мне обращаются по-русски, я оказываюсь стопроцентным американцем, а когда принимают за американца, сразу перехожу на русский. Но сейчас вопрос оказывается столь неожиданным, что я застываю с открытым ртом, и мой визави, долговязый негр с плохими зубами, принимает мое молчание за согласие. «Ви проститэ, я — з Мали, но я тоже жит в Россиэ. Я учи́т там ю-рис-пру-денса. Быт авокат!»
Озираясь, я понимаю, что ошибся фильмом: это давно уже не «Касабланка», а кадры из фантасмагории Бертолуччи «Под покровом небес», где-то ближе к развязке. Но мое путешествие только начинается, и в противоположном конце зала я замечаю спасительную фигуру давешнего попутчика, ганца по имени Кофи. Он тоже замечает меня, весело машет. Узник захудалой гостиницы, он не терял времени даром и уже успел обзавестись нигерийской подругой. В Нигерии, как и в Гане, говорят по-английски; под покровом марокканских небес этого более чем достаточно для дружбы. С недоверием оглядев шатию из французской Африки, Кофи берет меня за локоть: «Пойдем, Квабена, занимать места. Нам скоро лететь».
* * *
В Аккре меня обещали встретить, но с момента посадки прошло уже больше часа, а встречающих нет как нет. Все это время благородный Кофи не отходил от меня ни на шаг. «Я так скажу, Квабена, ждем еще полчаса, и если их нет, едем ко мне». Через пятнадцать минут в опустевший зал ожидания вбегает человек, размахивающий табличкой с моим именем. «Sorry, brother, sorry!»
Погрузившись в миниатюрный «фольксваген», мы выезжаем из аэропорта и попадаем в мир по ту сторону Сахары, в существование которого невозможно поверить. По краям дороги пасутся козы, горят костры, бегают голые дети. Люди с корзинами на головах бросаются под колеса автомобиля в надежде продать товар. Начинай привыкать: тебе здесь жить.
