– Конечно не показал, – спокойно ответил Филипп. – Вы ведь сами учили меня, что я могу это сделать только по вашему личному указанию.
– Ах, да, – виновато покачал головой Люпус. – Моя вина. Был так взволнован, что совершенно забыл. Ребе, прикажите вернуть сундук сюда, Филипп покажет секрет. Там есть клёпка, которую нужно нажать, и одновременно слегка толкнуть скобу, чтобы спрятанный внутри шарик сошёл со своего места. Голландский сундучок, на заказ делали.
Мосий повернулся в сторону ребе и показал ему вспухшие, с красными следами от скоб ладони.
– Нет, – сказал, вздохнув, ребе. – Давид и Мосий измучились, пока спускали. А теперь если поднимать… Пусть уважаемый Филипп сходит, покажет на месте.
Филипп и Мосий ушли, а ребе, помедлив, сказал:
– Когда ваш казначей привезёт оставшееся золото, не разрешите ли вы, чтобы я принял его на работу? Жалование предложу ему – более чем высокое.
– Согласен, – кивнул, стараясь казаться спокойным, монах. – Признаюсь, и мне будет спокойней: золото под присмотром. Эх, эх. Трудно будет жить без надёжного казначея. Кстати, он по крови – наполовину еврей.
– Вот как? – вскинул тёмные, в отличие от бороды, брови, Ицхак.
– Да. Я его спас от мучительной смерти, и вырастил. Теперь он мне предан.
Вернулись Филипп и Мосий. Сутулый хранитель, вернувший себе присутствие духа, проговорил:
– Подтверждаю. Золото качественное. Новые, мало ходившие по рукам монеты.
Спустя полчаса отдохнувшие кони тянули карету обратно, по направлению к монастырю «Девять звёзд».
– Всё, как предполагали? – спросил Люпус Филиппа.
– Да, патер. За кабинетом – спальня. В ней, в стене – скрытая дверь. Каменная лестница вниз, витая. Шестьдесят четыре ступени. Хранилище старинное, кладка из тёсанных крупных камней. Сухое. Дверь железная, без замка и без ручки. С той стороны находится человек, который там живёт, и он её отпирает, когда подают сигнал.
– Как хорошо, – откинулся на спинку сиденья Люпус. – Весомый будет доход. А скоро вырастут десять девочек, дружка на дружку похожих, светловолосых и голубоглазых. Которых я заботливо пристроил в приличные места на воспитание. Тогда одна из них принесёт в десять, в сто, в тысячу раз больший доход.
И, сообразив, что без причины сказал вслух нечто важное, поспешно умолк. Но Филипп не обратил на его слова никакого внимания, и никак не отозвался на них. Он сидел, глубоко задумавшись. Наконец произнёс:
– Одного не могу понять, патер.
– Так, так, так! – с готовностью бросил на него взгляд довольный старик. – Что ещё задело твоё внимание?
