— Можно, — улыбнулся моей неловкой хитрости Ренн, — подавайте списки, пока мы не уехали в Арагон.
— Артур просит представить человек пятнадцать к званию сержанта и Хосе Гарсия к званию лейтенанта.
— Можно, можно!
Милый, добрый Людвиг! От радости я готова была его расцеловать. Придет и наша очередь оказать помощь этой бригаде. Быстро распростившись, я заторопилась в Гвадалахару, чтобы тотчас же приступить к составлению списков. Паскуаль вел машину на полной скорости. На пятнадцатом километре мы ее разбили, там и бросили. Пришлось добираться до города на «попутке». Пришлось заняться и заботами по дому. Дом, где жили мы с Артуром, был также и штабом советника. Когда там жил полковник Ратнер, организационными и хозяйственными делами занимался его переводчик Трилли и, возможно, еще кто-нибудь. Теперь же пришлось заниматься мне. С самого начала этот дом мне не нравился. Казалось, он имеет свою особую, скрытую от нас жизнь, а мы в нем чужие, просто столующиеся жильцы. По-видимому, главным лицом в доме был повар. Приказы исходили от него. Это был толстый, торжественно-вежливый пожилой человек, глубоко убежденный в том, что мы существуем для того, чтобы вовремя являться к столу и съедать то, что приготовлено под его руководством. Девушки, работавшие по хозяйству, очень боялись его. Мне не нравилось, что они выполняют обязанности горничных и даже стелют постели, если зазеваешься и не успеешь сделать это сама. Не нравилось мне, что Манола каждое утро пыталась одевать меня и что-то делать с моими волосами. Я пробовала несколько раз освободиться от ее услуг, но девушка обижалась и, наконец, решила поговорить со мной начистоту:
— Сеньорита, — сказала она сердито, — если вы не позволите мне ухаживать за вами, меня уволят. Горничная должна нравиться своей хозяйке…
Пришлось уступить: девушка очень дорожила этим местом, так как здесь кормили, а в городе все труднее становилось с продовольствием. Мне приходилось пораньше вставать, чтобы успеть убрать постель и одеться; но в комнату я ее впускала, и, пока Манола делала в ней, что ей хотелось, мы болтали о всяких пустяках, которые обычно занимают девушек нашего возраста. Я все же чувствовала, что Манола смущена, ей казалось, что она недостаточно нужна, и это вселяло в нее чувство неуверенности. Вторая девушка, Мария, заходила ко мне довольно редко, очевидно, у нее был другой круг обязанностей, но последние дни я все же заметила, что она очень грустная. Я уже собиралась расспросить ее, но девушка вдруг исчезла из дома. Я поняла, что случилась беда, и спросила об этом Манолу. Та в ответ закатила глаза к потолку и сложила ладони, как это делают богомольные ханжи.
