— Почему вас сопровождало столько человек?
— Я вез денежное довольствие на весь батальон.
Вынув из полевой сумки толстый пакет с деньгами, офицер положил его на стол.
— Положите на стол все ваши документы.
Офицер, не торопясь, выложил на стол все, что имелось у него в карманах. Я отобрала документы и вернула ему личные деньги.
— Кто второй офицер, который присоединился к вам в штабе полка?
— Не знаю. Он ничего о себе не рассказывал, и я ранее с ним не встречался.
— Вы стреляли, когда вас задержали на дороге?
— Нет, я сначала думал, что это наш контрольный пост, и приветствовал их, как положено. Когда те сказали, что они «красные», и велели слезать с коней, в них выстрелил вестовой. Ваши разведчики открыли огонь и убили его, а я спрыгнул на землю, но убежать не удалось. Я без возражений последовал за вашими людьми, хотя у меня прострелена нога.
Мне подумалось, что это очень крепкий парень. У нашего автомата калибр девять, наверно, сапог полон крови.
— Вы разрешите мне сделать перевязку? — спросил он, поморщившись.
— Сейчас вас осмотрит врач и будет оказана помощь.
Через минуту конвойный ввел следующего, а раненому разрешили идти.
— Меня расстреляют? — спросил раненый, обернувшись с порога.
— Не думаю, — ответил Артур, — но это зависит не от меня.
Вторым был тщедушный молодой парень без знаков различия. Быстрые вороватые глаза, тонкие злые губы. Артур не предложил ему сесть. Этот пытался придать своему лицу угодливую улыбку. Ничего не получилось. Лицо подергивало судорогой, в глазах застыл страх. На вопросы он отвечал торопливо и явно лживо, представлялся рядовым недоумком, мобилизованным против желания. Хосе и Ретамеро внимательно следили за допросом. Осмотр документов и личных вещей не внес никакой ясности в вопрос о личности пленного. Заметив это, Хосе приоткрыл дверь и сказал что-то стоявшему в коридоре Сальвадору. В дверь просунулась рука с каким-то небольшим предметом, и Хосе знаком указал мне, чтобы я взяла. Я встала и подошла к двери. Пленный не посмел оглянуться, но как-то сжался.
— Это портмоне он выбросил при задержании, — тихо сказал Сальвадор, кивнув головой в сторону пленного. — Он не знает, что мы его подняли.
Вернувшись на свое место, я стала рассматривать находившиеся в портмоне бумаги, положив их на колени так, чтобы пленный не видел.
— Почему вы не носите знаков различия? — продолжал допрашивать Артур.
— Я направлялся в отпуск, и потом — я ведь не офицер.
— Командиру батальона представили вас в штабе как офицера,
