Мы выгрузились на передовой и прошли окопы, Артур пошел разводить наблюдателей вниз по реке, а мне поручил проследить за переправой. Стемнело окончательно, река угадывалась только по шуму. Спускаюсь к воде. Группа бойцов разместились в кустах. Рядом со мной только Хосе. Каждого бойца обычно подпускали к переправе после осмотра снаряжения. Случалось, что, сидя на берегу в ожидании, бойцы забывают что-нибудь из вещей.
— Время! — говорю я Хосе.
Он дал сигнал, и первая партия вышла из кустов. Но не успели они сделать несколько шагов, как вдруг повернули назад и исчезли. Что случилось? Не поняли? Бросаюсь в кусты, но навстречу мне только хлесткие ивовые ветви и шорох удаляющихся шагов. Разбираться некогда. Весенняя ночь коротка, нельзя терять ни минуты.
— Хосе, зови вторую группу!
Из второй группы первым выходит Бонилья. Увидев меня, он нерешительно топчется на месте и исчезает также внезапно, а за ним и вся группа. Минуту я стою одна в недоумении, отчаянии и обиде… Не знаю, куда кинуться, не понимаю, почему они ушли. Хочется разреветься и кому-нибудь пожаловаться. Тихо подходит Хосе и берет меня за локоть.
— В чем дело, Хосе? Почему ребята не хотят идти?
— Пойдут, пойдут… Ты только отойди в сторонку, я переправлю их сам.
— Почему же они ушли?
— Они переодеваются.
— Разве они не были готовы?
— Были, но они не ожидали, что ты будешь стоять здесь, у самой переправы…
Пришлось уйти. Я не подумала, что мое присутствие может вызвать замешательство. Я просто забыла, что я не мужчина.
— Чудаки, ведь здесь совсем темно…
Сидя у берега, я слушала, как плещется вода, рассекаемая десятком быстрых ног. Когда последние всплески стихают, возвращаюсь к месту переправы и осматриваюсь: не то мерещится, не то кто-то стоит на берегу. Подхожу ближе. Да это Маноло! В неясном свете призрачно виднеется его мальчишеская фигурка с винтовкой у ноги. В оперативную группу он назначен в первый раз, и то потому, что этот участок сравнительно тихий. Маноло стоит долго и терпеливо. Он не успел «переодеться» и отстал от отряда, один он боится сунуться в воду. Наверно, думает, что за ним вернутся…
Но кругом тихо, слегка журчит вода, временами вскрикивают потревоженные птицы, и снова тишина. Неужели ребята забыли про него? Если его не отпустить, он простоит так всю ночь.
— Маноло, одевайся, они уже ушли.
Маноло не оборачивается. Опустив голову, он перекладывает винтовку в левую руку, а правой вытирает нос. Маноло беззвучно плачет, и я догадываюсь об этом только по дыханию. Я бы тоже заплакала, если бы меня вот так забыли на берегу, и горе Маноло мне вполне понятно.
