В этот раз она едва сумела подняться. Ее мучили боль и усталость.
«Если бы только видеть, куда идти…»
Прижимая руку к правому боку, где молодое деревце хлестнуло по ребрам, Сара, слишком усталая, чтобы развить приличную скорость, перешла на трусцу и врезалась лицом в дерево.
Отскочила назад. Вдруг сильные руки сжали ее предплечья, и на нее взглянули горящие янтарные глаза.
Оказалось, не дерево.
Завопив, Сара принялась вырываться из последних сил.
- Сара! – позвал знакомый голос, и ее осторожно встряхнули.
Она чуть не падала с ног от усталости.
- Роланд?
- Да.
Опять накатило головокружение.
- Ум-моляю, только не убивай меня, - прошептала беглянка, ускользая в беспамятство.
Роланд подхватил упавшую в обморок Сару. Одну руку подсунул под спину, вторую под колени, поднял пострадавшую и прижал к груди. Голова бедняжки свесилась на бок и опустилась на его плечо.
Острая боль пронзила руку, сломанную его новым злейшим врагом. И так как снова было потеряно слишком много крови, восстановление лишь едва началось.
Но это мелочь, Роланд привык терпеть боль. А вот страх – это нечто новое.
Его охватил подлинный ужас, стоило увидеть, как за уезжавшей Сарой бросился вожак вампиров.
Уорбрук слышал, как один из вновь прибывших вампирам на подмогу, назвал его Бастиеном.
Поддавшись порыву, страж зарылся лицом в спутанные, с застрявшими в них листьями волосы Сары. Приятный цитрусовый аромат сменился запахом лесного перегноя, в котором она вымазалась во время своего забега.
Благодаря сверхсильным чувствам, Роланд уловил ее пусть и учащенное из-за марафона и паники, но сильное сердцебиение.
И его обеспокоило, какое всепоглощающее облегчение он при этом испытал.
Бессмертный поднял голову. Сара выглядела ужасно. В отличие от нее, сам он мог видеть в полной темноте, и его поразил ее внешний вид.
Левая сторона лица была измазана кровью, сочившейся из пореза у корней волос. Одежда порвана в полудюжине мест и так густо облеплена грязью, листьями и травой, что даже если бы он не видел, какую просеку его спасительница проделала, когда падала с холма, то и так бы понял, что она сильно расшиблась.
Повязки, тщательно наложенные им на ее руки, пропали. Из многочисленных царапин на пальцах и ладонях сочилась кровь, в некоторых ранках, в том числе на левом предплечье, виднелись осколки стекла. Правое предплечье и локоть покрыты ссадинами. На плечах, подбородке и ключице уже появились покраснения, которые, без сомнения, в следующие несколько дней превратятся в ужасные синяки.
