Заплаканный Альфи стоял рядом с верстаком, а на его покрасневшей, опухшей от слез рожице светилась обширная гамма чувств, которая может посещать только детские лица. Взрослые, с их закостенелостью, уже не способны выразить одновременно искреннее горе и столь же искреннюю надежду. Сочувствие раненой зверюшке и предвкушение ее выздоровления. Ожидание, что со временем можно будет снова поиграть с любимой игрушкой, и страх, что ничего не получится.
Для этого нужно быть ребенком в том замечательном возрасте, когда родителей любят только ради них самих, без тени корысти. А еще — вырасти в хорошей, дружной семье, где случаются неприятности и ссоры, но любовь и душевное тепло неизменно побеждают.
— Теперь берем клей… — Карл осторожно перевернул игрушку. Альфред-младший шмыгнул носом и придвинулся еще ближе к верстаку.
— Ох, какая незадача, — огорчился отец, пожимая плечами. В глазах ребенка вновь вспыхнула паника. — А открыть то я его не могу! Третью руку забыл. Так что придется тебе.
Сопя и шмыгая носом, Альфи-Альфред одолевал плотно пригнанную крышку на банке с клеем, а Карл терпеливо ждал.
Снять домик в районе Loschwitz было нелегко — крупные города работали как гигантские пылесосы, вытягивая со всей страны людей, ищущих хорошую работу и достойный образ жизни. Дрезден не стал исключением. Наплыв новых жителей соответствующим образом сказался на ценах, в том числе и на аренде жилья. Как летчику, тем более пилоту тяжелого бомбардировщика, Карлу полагалось отдельное жилище за казенный счет. Но маленький Альфред родился слабеньким и больным — сказалось хроническое недоедание его матери, чье детство, как и у Карла, пришлось на годы страшного послевоенного голода. Поэтому после недолгих обсуждений семья решила искать что-то более подходящее, чем типовой дом по установленному государством и армейским казначейством стандарту.
— Отлично, теперь кисточку… Не спеши и не набирай много, он застывает не быстро, всегда успеешь добавить, — руководил Карл.
С домиком вышло очень удачно. Не слишком далеко от центра города и не слишком близко. Места хватает на четверых, но жилье не настолько велико, чтобы плата стала неподъемной. Есть пустой гараж, который очень удобно использовать как мастерскую. Хотя, конечно, все равно казалось дороговато, даже с учетом того, что к дому проведена телефонная линия, что было очень важно для Карла. Но здесь на помощь пришел случай. Владелец дома — пожилой ветеран Соммы — сразу признал в Альфреде-старшем родственную душу. Увечные солдаты-пенсионеры с ходу нашли общий язык, вспомнили славное прошлое и выпили за здоровье некоего Фридриха Хеймана. Потом, как водится, добавили, и к утру арендная плата волшебным образом уменьшилась на четверть, в точности сравнявшись с покупательной способностью кошелька Карла.
