— Познакомить вас с философом? — перебила его Джессика.
— Правда? — оживился Краснер. — С кем же?
Я отвернулся в окно, а когда Джессика назвала ему моё имя, плотнее приник к стеклу и решил не оборачиваться, если окликнут.
Выручила Габриела:
— Вот, наконец, и капитан!
Капитан принёс аппарат для измерения давления, которое, по словам Гены, оказалось у Стоуна критическим. Сказал ещё, что больному нужен покой.
Капитан предложил поднять того наверх, в Посольский салон, который, хоть и захламлен, зато пуст. Больного можно, дескать, уложить там на диван.
— Главное — без паники! — велела Габриела.
— Я пойду сам, — ответил вдруг Стоун.
— Ему лучше! — обрадовалась Джессика.
— Неизвестно, — буркнул Краснер. — Помогите, капитан!
Стоуна решили всё-таки поддерживать…
14. Свобода есть отсутствие страха и надежды
За окном суетились облака — мелкие, как сгустки скисших сливок. Один из комочков прилип к стеклу и стал тыркаться вовнутрь. Всмотревшись, я разглядел в его очертаниях купидона с размытыми крыльями. Лицо выражало напряжение, как если бы купидон прислушивался к мегафону в руке рыжего бородача, который читал новое произведение.
Речь в нём шла о недавней встрече с небесной ангелицей, представившей его своим двоюродным сёстрам. Оказалось — приличные создания, лишённые сексуальных предрассудков. Непонятно почему бог продолжает создавать людей, если научился производить ангелиц! Человек столь отвратен, что обязан быть красивым, но большинство — удобрение для кладбищенского чернозёма. Люди недостойны истины, — разве только поэты и мыслители. Тем не менее, каждый вправе сказать что угодно. Так же, как каждый вправе его за это избить. Самое святое право личности — издеваться над человечеством. Истинная свобода есть отсутствие страха и надежды…
Купидон отпрянул от окна и умчался к двоюродным сёстрам пересказывать услышанное.
— Маньяк! — обернулась ко мне бородавка.
— Не надо его слушать, мадам. Сосредоточьтесь на себе!
— Но он же оскорбляет! — возразила она. — Куда делась Фонда? Она и позволила всё это декламировать… Позволяют, а потом сбегают… А где профессор? Куда же все делись?
— Я здесь! — буркнул обиженный на старушку Займ, а я объяснил, что Стоуну плохо. Старушка обрадовалась:
— Допрыгался!
— А чего хочет этот, с мегафоном? — спросил Займ.
— Обратно в утробу. Причём, его устраивает любая, но лучше, мол, если принадлежит ангелице.
— Порнография?
— Философия: copulo ergo sum!
— Что это значит? — взбодрилась старушка.
