В начале пути Грибанов не совсем доверял шоферу, который все время говорил, улыбался, успевая взглянуть на Павла, задать ему вопрос, изложить свои «комментарии» по поводу погоды, объяснить причину очередной встряски грузовика. Однако чем дальше, тем больше Павел убеждался, что парень хорошо знает свое дело, легко переключает скорости, спокойно и уверенно ведет машину.
А на вид шофер был почти мальчик. Лицо круглое, на маленьком носу — следы веснушек.
Парень величал Грибанова «товарищем журналистом», доложил, что фамилия его — Навышин, зовут его вообще-то Константином Сергеичем, но в селе слово «Сергеич» упоминают редко, только при заполнении денежных документов. Он с гордостью сообщил, что вот уже два года водит «газушку» и что автодело начал изучать еще в семилетке.
Говорил с юношеским задором и быстро, словно боялся, что его перебьют, и замолкал только в те короткие секунды, когда открывал дверку кабины и, высунувшись по пояс, осматривал заднее и переднее колеса.
Костя доволен был, что в кабине сегодня есть пассажир: надоело ему одному ездить. В прошлом году они ездили втроем: экспедитор, грузчик и он, шофер. А потом на собрании членов кооператива кто-то предложил ликвидировать «пассажиров». Согласились. Теперь товары Костя получает один (он же сам член кооперации!), а грузчиков берет на базе.
…Совсем стемнело. Дорога стала еще хуже. Дождь все лил и лил. По ветровому стеклу извилистыми ручейками текла вода. Она мешала смотреть на дорогу, по которой все время прыгали, то сокращаясь, то вытягиваясь, два пучка света от фар. Костя теперь уже не говорил так много, как днем, бросал лишь отдельные фразы, вроде: «Тут опять ключевина проклятая», «Пришла весна, снова вспоминай доротдел»…
— Ну, вытягивай, матушка, — подбадривал он свою «газушку».
Когда начался крутой подъем, Костя высунулся из кабины, посмотрел на дорогу, потом включил первую скорость и добавил газу. Машина пошла вперед, но медленно, неуверенно. Колеса срывались, буксовали. Дождь в это время, как назло, полил еще сильнее, низвергаясь перед радиатором шумным водопадом.
— Последнее выливает, — крикнул Костя, — закатывает, как в тропиках.
В это время мотор начал чихать, стрелять и — остановился. Машину потянуло назад, под гору. Костя нажал на все тормоза, но грузовик продолжал медленно сползать. Тогда Костя ругнулся и с силой крутнул баранку. Машина свернула с дороги, мягко о что-то стукнулась и остановилась.
Через минуту Костя, стряхивая с себя воду, влезал в кабину, торжествуя:
