– О, Боже мой! Боже мой!
Несколько минут продолжалось молчание, нарушаемое только рыданиями детей Корнеля Лебрена и вздохами того, к кому они пришли. Наконец, овладев собой, Винсент поднял голову, вытер слезы и, взяв молодого человека за руку, сказал ему:
– Андре, наш отец умер, и в настоящую минуту я глава семейства. Справедливо или нет – общество удовлетворено. Оно отомстило, наказывая нас. Первая обязанность, которую я должен исполнить – это заменить того, кого у нас отняли, и для этого я пришел к тебе.
Тот, кого звали Андре, весь погруженный в ужасные мысли о казни, едва ли слышал, что говорил ему Винсент.
Он качал головой, повторяя:
– Все кончено! Его казнили!
– Андре, – сказал Винсент, – не будем больше о нем говорить, а то нам не хватит мужества исполнить свой долг. Мы пришли поговорить с тобой о серьезных вещах.
– О серьезных вещах… – повторил молодой человек, поднимая голову.
Затем он пододвинул к камину два кресла, жестом приглашая братьев садиться, и, стоя перед ними, произнес:
– Теперь, друзья мои, я слушаю вас.
Винсент задумался на несколько минут, затем поднял голову и, пристально взглянув на Андре, сказал:
– Андре, прежде чем я продолжу, ты должен поклясться мне, что ответишь откровенно на мой вопрос. Поклянись!
– Клянусь тебе, что я скажу истину, – отозвался Андре, стараясь по лицу своего друга угадать, что он может у него спросить.
– Ты клянешься?
– Да, клянусь.
Винсент встал и, остановившись перед Андре, посмотрел ему прямо в глаза.
Шарль также поднял голову и глядел на Андре. Тогда старший брат заговорил.
– Андре, веришь ли ты в виновность нашего отца?
Молодой человек побледнел. Его губы задрожали. Было очевидно, что он затруднялся ответить. Он, казалось, колебался, и братья, наблюдавшие за ним, уже начали хмурить брови. Но он, секунду помедлив, сказал:
– Клянусь вам, я не считаю его виновным!
И он в свою очередь взглянул на братьев, пытаясь понять, какое впечатление произвел его ответ. Братья с благодарностью улыбнулись.
– В таком случае, я могу говорить с тобой откровенно, – сделал вывод Винсент, садясь на прежнее место.
– Разве вы сомневались во мне?
– Со времени ареста нашего отца ты не был у нас ни разу.
– Я извинился в письме.
– Это правда, но…
– Но, – перебил Андре, – вы подумали, что то, что я писал, было неискренним.
Братья наклонили головы в знак согласия.
– Вы подумали, что я оставляю вас в минуту несчастья, но вот истина: обвинение, выдвинутое против вашего отца, должно было расстроить предполагавшийся союз между вашей сестрой и мной. Со времени ареста Корнеля Лебрена вы отправили Маргариту к родственникам, чтобы спокойно посвятить себя следствию, которое должно было доказать невиновность вашего отца. Мои посещения для вас были бесполезны, я стеснил бы вас, а я не хотел этого. Мне казалось более приличным написать вам, что ввиду поразившего вас несчастья я прекращаю мои визиты, но готов служить вам каким бы то ни было способом.
