Прощай, моя возлюбленная дочь, моя дорогая Маргарита! Прощай, Винсент! Прощай, Шарль!
Прощайте!
Корнель Лебрен».
Они снова с благоговением поцеловали подпись отца, и старший сказал священнику:
– Господин аббат, мы готовы исполнить последнюю волю нашего отца.
Священник поднялся с колен и, пожав руки молодым людям, сам заплакал, говоря:
– Бедные мои дети, будьте мужественны!
Братья обнялись, прилагая большие усилия, чтобы не плакать.
– Не беспокойтесь, мы будем мужественны, господин аббат, – отозвался младший.
Тогда аббат повернулся к помощникам палача и сказал:
– Делайте свое дело.
Повинуясь священнику, помощники вынули из фургона красную корзину с останками казненного Корнеля Лебрена и, поставив ее на землю, вынули обезглавленное тело. Положив его на траву, они развязали веревки, связывавшие ноги и руки несчастного.
Странную картину представляло это погребение в столь ранний час!
Солдаты и помощники еле сдерживали себя, чтобы не плакать; аббат отвернулся и молился. Одни сыновья казненного стояли неподвижно с крепко сжатыми губами.
Наконец из корзины вынули голову казненного! Лицо было бледно, но черты его – спокойны: рот улыбался, глаза были полуоткрыты.
Винсент и Шарль Лебрен опустились на колени, взяли голову отца и поцеловали его в губы. Затем они проговорили:
– Отец, над твоим телом мы клянемся, что не будем знать ни отдыха, ни радости, ни удовольствия до того часа, когда твоя невиновность будет доказана.
Закон требует, чтобы тело было брошено в яму. Помощники палача подняли казненного за ноги и спустили труп в яму. Могильщик соскользнул в могилу и выровнял тело, еще не успевшее окоченеть. Затем он взял голову из рук сыновей и положил ее между ног трупа. Молившийся аббат бросил горсть земли в могилу.
Это оказалось уже выше сил несчастных. Братья разразились рыданиями с душераздирающими возгласами:
– О, отец! Отец!
– Плачьте, друзья мои, плачьте, – произнес аббат, – но будьте мужественны. Смерть ничего не значит – спасите его честь.
Винсент и Шарль оставались до тех пор, пока могила была совершенно засыпана.
Когда все было закончено, они огляделись и увидели, что помощники палача и жандармы уже уехали. Аббат предложил им свой экипаж, чтобы вернуться в Париж, но они отказались.
– Прощайте, дети мои, – сказал тогда аббат, – и не забывайте, что я весь в вашем распоряжении – днем и ночью, когда бы вам ни понадобилось. До свиданья!
Священник в свою очередь сел в экипаж. Оставшись вдвоем, несчастные молодые люди взялись за руки.
