– Да, мсье, это тяжелая наука, в которой человек оставляет все то, что Бог дал ему доброго и человечного. Это тяжелый путь, на котором, если человек не оставляет своей жизни, то очень часто оставляет свое сердце.
– Что заставило вас заняться изучением всего этого?
Панафье поглядел на обоих братьев и ответил:
– Я уже сказал вам, господа, что не хочу открывать причину, заставившую меня поступать таким образом.
– Извините нас.
Несколько минут продолжалось молчание, затем младший из братьев сказал другому:
– Надо переходить к делу! Давай спросим сейчас.
– Да, мсье, – перебил старший, – вот что я хочу от вас узнать. По причинам, которые так же, как и вам, мне не хочется называть, я хотел бы тоже изучить этот странный мир, хотел бы для этого посещать все трущобы и преступные норы, Я хотел бы, чтобы вы мне показали преступников, безнаказанно живущих в том обществе, где преступление называется работой.
– Боже мой, мсье, прежде чем обратиться ко мне, вы должны были узнать, что я беден и что…
– О, денежный вопрос для нас не существует.
– В таком случае, господа, я согласен.
– Вы согласны руководить нами?
– Да. Могу ли я теперь узнать, господа, с кем имею честь говорить? Это необходимо.
– Вот наши визитные карточки.
На карточках, поданных старшим из мужчин, Панафье прочитал: «Винсент Лебрен. Шарль Лебрен. Улица Шарло».
– Завтра, господин Панафье, если вам угодно, мы будем ждать вас у себя дома и поговорим подробнее.
– Если вам все равно, я приду в десять часов.
– В десять часов. Отлично!
После этого все трое встали. Но в ту минуту, когда они хотели выйти, к ним подошел каменщик. Они отступили, готовясь к обороне, но Пьер Деталь поклонился и, вертя в руках фуражку, заговорил голосом, которому старался придать кроткое выражение.
– Господа, я явился извиниться перед вами от имени моих товарищей. Причиною того, что произошло, были сплетни и ложь. Я прошу господина Панафье простить меня»
Братья удивленно переглянулись. Панафье пристально посмотрел на Пьера, стараясь убедиться, не скрывается ли какая-нибудь западня за его словами.
– Почему ты оскорбил меня? – спросил Панафье.
– Я хотел затеять с вами ссору. Говорили, что вы будто бы полицейский. Но теперь мы видим, в чем дело, и не хотим ссориться с друзьями. Я выпил ваше пиво и пришел предложить вам выпить с нами в знак примирения.
Панафье хотел отказаться, но Винсент шепнул ему:
– Согласитесь, может быть, они нам понадобятся.
– Вы правы, – отозвался Панафье.
