Допивая чай и грея ладони о чашку, она вдруг подумала, что никому в мире не сможет довериться. Потому что у нее никого нет.
Совершенно усталая, она отправилась в спальню, где, едва заставив себя почистить зубы и переодеться в ночнушку, мгновенно погрузилась в наполненный давними эксклюзивными кошмарами сон.
Бегство, которое не приводило ни к какому результату. Настигающий ее прекрасный демон. И давнее изнасилование, которое память в очередной раз прокручивала во всех подробностях, добавив еще более зловещие детали.
Боль и покорность судьбы, и ужасное осознание того, что кошмар неизбежен, что ей его не избежать, не скрыться…
* * *
Яркие лучи солнца пробивались в комнату даже сквозь ветви дуба, который постепенно обрастал листочками.
Распростертая на кровати женщина в шелковой рубашке казалась прекрасной. Разметавшиеся по кровати густые медно-рыжие волосы оттеняли бледность тонкого, аристократичного лица. Она казалась идеальной куклой, изображающей принцессу.
Спящую или мертвую.
Этим ранним утром ее глаза были ярко-голубыми, с легкой примесью зеленого, оттенка нефрита.
Уже проснувшись и открыв глаза навстречу солнцу, она ощутила явное нежелание вставать. В постели было так уютно и безопасно.
Она свернулась калачиком, вжимаясь в мягкую перину, не желая открывать глаза. Огромное, почти во всю стену, окно, дарило ей весеннюю картину во всем ее восхитительном своеобразии: дрожащие от легкого ветерка, трепещущие изумрудные листочки, ярко-голубое, словно сапфир, небо с легкими, почти прозрачными облачками.
Не было никаких ни моральных, ни физических сил подниматься. К тому же, сегодня было воскресенье. Но Рита уже с утра каким-то шестым чувством ощущала, что и сегодня ей не дадут покоя.
«Только лишь бы не этот психопат, Джон Вейд!» – даже сквозь сон с ужасом подумала женщина.
Самой ужасной для нее мыслью было то, что теперь ее давние страхи снова вернутся, причем, усиленные появлением реального источника кошмаров.
И ей, наверное, оставалось лишь сойти с ума.
Просыпаясь, она ощутила приступ ярости, что пережитое ею в юности настигло ее снова.
Рита буквально заставила себя встать с постели, понимая, что лежать в кровати ей уже не хочется.
Прохладный душ, большая чашка чернильно-черного кофе с кусочком лайма. Мысли немного проясняются, и уже не кажутся ленивыми корабликами, едва покачивающимися на застывшей, почти стеклянной глади моря.
Жизнь кажется не такой уж ужасной, хотя по-прежнему тяжела утрата. Она понимает, чувствует, что рядом с Антуаном ей было бы намного легче. Даже просто с эгоистическим желанием переложить свои проблемы на чужие плечи, поделиться горем – ведь он был единственным, кому она доверяла, кому выговаривалась, жаловалась, перед кем не боялась показаться слабой.
