— Не могу, мне стыдно, — прошептала Бьянка. — Никогда не предполагала, что люди способны творить такие ужасные вещи. Он даже не пускает в дом священника, чтобы я не смогла исповедаться и снять с души страшный грех. Ах, мама, ты, наверное, даже не слышала ни о чем подобном. А началось все в первую же брачную ночь.
Сначала робко, а потом все увереннее Бьянка поведала о том ужасе, который пришлось пережить в темной спальне Себастиано Ровере.
Орианна и Агата слушали, с каждой минутой все глубже погружаясь в невыносимые страдания невинной жертвы. Матушка плотно сжала губы, чтобы не разрыдаться, а верная служанка тихо плакала и жалела, что несчастная девочка не открылась ей раньше: уж она-то нашла бы способ известить семью Пьетро д’Анджело о жестоком надругательстве над дочерью. Рассказ продолжался целый час — и вот, наконец, Бьянка дошла до последней, самой тяжелой, гнусной ночи.
— Принеси моей дочери плащ, — коротко приказала Орианна.
Агата стремительно выбежала из комнаты, а спустя мгновение вернулась с накидкой, заботливо укутала молодую госпожу и только после этого взглянула на синьору.
— Куда мы направимся?
— Куда-нибудь. Главное — уйти из этого дома, чтобы больше никогда сюда не возвращаться. Клянусь, Бьянка: впредь ты этого человека не увидишь. Не позволю ему прикоснуться к тебе даже пальцем.
— Но ведь отец… — робко произнесла Бьянка.
Орианна не позволила договорить.
— Спрячу тебя в монастыре Санта-Мария дель Фьоре, недалеко от города. Отец не узнает, где ты, до тех пор, пока не поймет, что я поступила правильно. Там ты получишь кров, защиту и надежное покровительство матери настоятельницы, моей дальней родственницы. Пойдем же скорее! — Она крепко сжала руку дочери.
— Но я его жена! — в отчаянии воскликнула Бьянка. — Его собственность. Он может сделать со мной все, что угодно: постоянно твердит об этом со дня свадьбы. Если найдет, то непременно убьет.
— Не найдет, — успокоила Орианна. — Но давай же поспешим. Агата, тебе тоже придется спрятаться.
Все трое торопливо спустились в холл. В этот день вход охранял Антонио. Увидев женщин, молча открыл дверь и отвернулся, сделав вид, что чем-то занят, однако Орианна понимала, что оставаться в доме ему нельзя.
— Пойдем вместе с нами, я дам тебе работу в своем палаццо.
— Спасибо, синьора. — Антонио благодарно поклонился, вышел на улицу и с заметной радостью закрыл за собой дверь. Помог молодой госпоже и ее матери сесть в паланкин, а сам пошел следом рядом с Агатой.
