Лоррен просияла — приятно было получить комплимент в присутствии Маркуса. Она указала на Глорию и пояснила:
— Она пришла сюда, чтобы сделать короткую стрижку.
— И с маленькими кудряшками? — уточнила Глория; губы у нее подрагивали.
Лоррен широко раскрыла глаза от удивления. Сама она сделала обычную стрижку — гладкие прямые волосы.
— А ты уверена?
— А что скажет на это такая важная птица, как Себастьян Грей Третий? — поинтересовался Маркус. — Он всегда производил на меня впечатление короля зануд.
— Вот что, — сказала им Глория, разглядывая в зеркале свои длинные рыжие локоны, — если уж я решила грешить, то почему не грешить по-крупному? Я хочу сказать — смело, без оглядки.
— Смелее, Rouge[23], давайте делать ваш папа très miserable[24]. — Франсуа накинул на Глорию черную простынку, завязал на шее и повел клиентку в дальний конец парикмахерской.
Лоррен и Маркус остались вдвоем. У нее появилась возможность доказать, что она вполне может занять место Глории, когда та выйдет замуж. Даже лучше: стать для него более важной, чем была когда-нибудь Глория. К тому же она могла открыть свой самый большой секрет — такой большой, что его не знала даже Глория. Сегодня в 11.57 (или в 11.59, если прибавить то время, когда она буквально набросилась на почтальона) Лоррен была зачислена в колледж Барнарда[25]. А тот входит в состав Колумбийского университета. А ведь именно там предстоит учиться Маркусу с будущей осени[26].
Если б только он не листал журнал с таким видом, будто Лоррен здесь и нет.
Она придвинулась к нему ближе, положив ногу на ногу, чтобы обнажить колени («самую мало используемую эротическую деталь», если верить журналу «Джаз-бэби мэгэзин»).
— Бастиан непременно поместит ее под домашний арест, когда увидит эту стрижку.
— Вот гад, — сказал Маркус, даже не взглянув на нее.
— Вот когда я подстригла свои волосы, мне не нужно было переживать. — Лоррен выбрала из стоявшей с краю стола вазочки красный леденец, развернула. — В нашем классе я самая первая на это отважилась.
— Значит, ты хотела кому-то доказать, какая ты есть.
— Ну, не столько доказать… — она сделала паузу, посасывая леденец, — сколько сделать кому-то приятное.
Тут Маркус наконец поднял голову.
— И помогло? Ему понравилось?
Ясно было, что выиграть она может, только сделав ставку на самую простую карту, которая есть в колоде каждой девушки, — на ревность.
— Я не могу поцеловаться и сразу делать выводы.
Маркус наклонился ближе и вытащил у нее изо рта леденец.
