Прошел вечер, прошла ночь, а Митька не просыпался и не проснулся на другое утро.
Гремин пробовал будить его, но это не привело ни к чему. Митька, когда его приподнимали, открывал мутные глаза, но тут же его веки снова слипались и он, как сноп, валился опять.
Василий Гаврилович забеспокоился. В немцев-докторов он не верил и их науки не признавал, а потому на предложение дворецкого Григория сходить за лекарем сказал:
— Что ты? Господь с тобой! Умирать ему еще рано, а уж если пришел его час, так лучше без докторов так кончится… Нет, сходи-ка лучше за знахаркой!
Знахарка была призвана и заявила, что у Жемчугова порча, что его надо три раза окурить ладаном, но что это очень трудно и будет стоить целую полтину.
Гремин обещал ей полтину, и она курила ладаном, однако Митька не проснулся. Тогда знахарка сказала, что он очнется и выздоровеет, а ежели ему суждено не очнуться, то он не очнется и умрет.
Василий Гаврилович успокоился, что все зависящее от него было сделано для Митьки и стал терпеливо ждать, когда тот очнется.
Только поздно вечером Митька, весь потный от жары, стоявшей в комнате (о чем все время особенно старался Гремин), поднялся на постели и выпил залпом большую кружку кваса.
— Эй! — крикнул он. — Нельзя ли еще кваску?
Гремин, ходивший вокруг по комнатам, услышал голос Митьки и прибежал.
— Что, ты очнулся? — спросил он.
Митька, выпив кваса, пришел, кажется, в себя, но не совсем понимал, что с ним, собственно, случилось и где он теперь.
— Ты как сюда попал? — спросил он Василия Гавриловича, тараща на него глаза.
— Как я попал? — ответил тот. — Да ведь ты же у меня, то есть дома! А вот как это ты в трактире насвистался?
— Так это ты меня домой привез?
— Ну да, я тебя нашел спящим в трактире.
— Ишь, поганый поляк!
— Какой поляк?
— Ну уж погоди, доберусь я до него! Ну брат, — обратился он к Гремину, — из большой беды ты меня выручил! Могло быть очень скверно!
Митька, конечно, уже успел сообразить, что Венюжинский подбросил ему в вино сонного порошка, и понял, что, не увези его Василий Гаврилович вовремя из трактира, быть бы ему теперь в лапах бироновских молодцов.
— Да как же угораздило тебя так насвистаться? — спросил Гремин.
— Ах, не в этом дело! Значит, я спал весь день сегодня?
— Да не только сегодня, но и вчера.
— Что-о-о? — воскликнул Митька. — Сегодня, значит, не сегодня, то есть не вчера, тьфу ты! Запутался… Погоди, который час?
— Да уж час поздний! Уже на перекрестках рогатки поставили.
