Два раза в неделю той зимой Марта ездила учить Мишу на Пироговскую улицу, где жила его семья. Неожиданно " ученик" оказался эмоциональным ребенком, чем она решила воспользоваться в своих уроках. В одно из первых занятий, в пасмурную унылую погоду, не зная как настроить этого черноглазого, худющего непоседу на что-то серьезное, юная "учительница", ездившая к своему подопечному еще в школьном "форменном" платьи, вдруг нашла способ подобрать ключик к его душе.
Она поманила его к окну и призвала играть в отгадки- разгадки о том, что каждый их них видит, глядя на тучи, переполнявшие небо в тот день. Почувствовав эмоциональный настрой Миши, она проникновенно прочитала "Тучи" Лермонтова, а после чтения рассказала мальчику о судьбе поэта, о тоске и одиночестве, переживаемом им в период написания этого стихотворения. Мальчик попросил перечитать стих снова и вдруг, неожиданно, расплакался.
С тех пор он увлекся чтением литературы, особенно поэзии, а позднее даже стал сочинять сам.
После окончания школы Миша был призван в армию, где он продолжал сочинять стихи, которые даже были опубликованы в какой-то газете. После демобилизации, из выбранных вузов, ему удалось поступить на заочное отделение педагогического института. Он мечтал стать учителем литературы и при встречах с Мартой пересказывал содержание придуманных им пьес, в которых его будущие ученики ( по его замыслам), будут играть на школьной сцене. Но после окончания института парню удалось устроиться только в вечернюю школу рабочей молодежи, где уставшим после работы "учащимся" было не до литературы, не до поэзии. Потом он женился, обзавелся семьей, заботами, а их встречи происходили все реже и реже, даже до переезда Марты в Москву.
Она была в Одессе в то лето, когда узнала, что у Михаила готовы все документы " на выезд". Это ее крайне расстроило, она не пожелала с ним встречаться, а переданное через родственников приглашение на прощальный ужин, было отвергнуто.
Но за день до отъезда Мишиной семьи, она случайно оказалась в одном автобусе с его женой -- Аллой. Обе заметили друг друга, но не решались подойти. И, как бывает летом в Одессе, автобусная давка, свела их друг с другом нос к носу и усадила на одно сиденье.
Марте не могло не бросаться в глаза то, что Алла подавлена, растеряна и смотрит на пробегающие за окном улицы Одессы, с тоской. Видно было, что она настолько подавлена самодовольным и высокомерным видом родственницы мужа, что ей даже трудно о чем-либо говорить с ней. Марта же каждой репликой и жестом пыталась продемонмтрировать, как ей хорошо живется в этой стране, которую они покидают, и тем еще более жестоко ранила Аллау, обжигаемую страхом расставания со всем близким, знакомым и понятным... ... Сейчас к угрызениям совести добалось чувство стыда и Марта стала ощущать, что дрожь в теле все более охватывает ее.
